Ещё в машине, поглядывая на тяжёлые ручищи Вольфа, Карл сообразил - точнее, сработал тот самый слабый дар предвидения, что не раз попадётся на кулак скорого на расправу призрака. Так и случилось, хотя парень и старался в школе быть самым старательным и послушным учеником. Попадало чаще за участие в драках, где били его самого. Пока он не сообразил попробовать одну из методик, найденных в электронной библиотеке школы: наткнулся на неё, пытаясь придумать, как развивать дар предвидения. В той методичке он прочитал, как делать себе ментальное поле, при котором ни один просто не будет его замечать. И сделал. Больше на кулаки ни одногруппников, ни Вольфа он не попадал.
- ... Подожди, - сказал я задумавшись. - А сколько тебе было?
- Месяц до семнадцати.
- Почему же тогда вы не взяли меня как ученика, когда увидели, что я видящий?
- А ты хотел бы?
- Нет.
- Тогда чего спрашиваешь?
- Интересно. Я ж тебя был старше всего на полгода, получается.
- Старше пятнадцати уже не брали. Были исключения, как я, но с определённой особенностью характера, которого у тебя никогда не было.
- Каким же? Договаривай, раз начал.
- Агрессивность, близкая к спортивной злости. До пятнадцати лет ребёнка легко превратить в машину-убийцу. После - с устоявшимся характером - ему делать нечего в школе призраков.
- Карл... Не жалеешь, что лишился нормальной жизни и стал призраком?
- Брис, а я видел её - эту нормальную жизнь? Кем бы я стал, останься безнаказанным богатым бездельником? Ты ведь понял, что до школы я убивал. Ты - тоже. Но ты убивал, потому что это была работа и заработок, хотя честный гражданин такой жизни и работы не оценил бы адекватно. Но я-то убивал, потому что мне нравилось. Так пусть хоть эта моя тяга к убийству стала оправданной, когда я пошёл воевать с сим-вормами. Хоть по делу...
- Сложно всё это, - задумчиво сказал я.
- Сложно, - согласился Карл. - Но я доволен, что моей судьбой распорядились со стороны. Я бы, думаю, сам по себе долго не прожил. Могли убить мои же ребята.
- С чего это?
- Ты у меня спрашиваешь, как будто и впрямь не понимаешь. Ты же работаешь с менталом. Знаешь, что происходит с человеком, если давить на него против его воли. Или мозги взорвутся. Или человек будет инстинктивно кидаться на того, кто на него воздействует. Так что...
Он дёрнул уголком губ и пристально уставился на дорогу впереди. Кажется, разговор надоел ему. А может, и правда, вызвал слишком много неприятных воспоминаний. То, что я теперь видел, даже не оборачиваясь к нему, походило на страшный фильм, сжатый режиссёром вдвое. Постоянное движение не прикрывало главного. Росло впечатление, что против Карла в школе объединились все ученики-курсанты. В чём дело? Что он такого натворил, что против него ополчились?
Молчит. И поле потемнело. Мысли тягостные пошли.
- Всё ещё смотришь? - внезапно спросил он, не оборачиваясь.
- Ты же не закрылся. И я не смотрю. Оно само идёт.
Он всё-таки обернулся - посмотреть, не смеюсь ли я над ним.
- В школе было то же самое. Один парень сказал остальным, что я ненавижу всех и готовлюсь их убить после выпускного. Типа, он лучший видящий и смог считать спрятанную информацию с меня. Так выяснилось, что я... мазохист. - Он скривил рот, то ли насмешливо, то ли горестно.
- Что ты сделал? - спросил я, памятуя, что человеку лучше выговориться, чем держать воспоминание в себе.
- Считал с одного дурачка, что они собираются убить меня, пока я не убил их. Гы-ы... И подставился Вольфу.
Я похолодел. "Подставился". Один из эпизодов вдруг стал ярче остальных.
- Закройся на кинестетическом уровне, - посоветовал Карл. - Те два удара были цветочками. Закройся.
- Нет уж. Лучше скажи сразу, что сделал Вольф. Я, в отличие от тебя, не мазохист.
- За два месяца до выпуска я подошёл к нему, ляпнул что-то, что потом намертво вышибло из памяти, а потом очнулся в реанимации.
30.
С минуту выждав, не добавит ли он чего, я бесстрастно сказал:
- А когда ты вышел из реанимации, ты убил его - того "видящего". Так?
- Убил, - подтвердил Карл. - Только не сразу. Года через три. Нас разбросало по назначениям от школы. А встретились случайно. Скорее даже - не встретились. Я тогда уже стал равноправным напарником Вольфа - его личный выбор в пару "видящий - слышащий". Его напарник, "видящий", погиб уже как с год, поэтому некоторое время Вольф и обретался в школе призраков. По пути на новую базу, уже после первого задания, попали на одну планету, где в госпитале должны были пройти курс реабилитации и дождаться своего корабля. Вольф мне говорит: "Здесь, в госпитале, знакомец твой обретается. Не хочешь навестить однокашника?" И замолчал. А я сразу насторожился: он никогда ничего просто так, впустую, не говорил.
Он тоже замолчал, остановив машину и пережидая локальную пылевую бурю вокруг нашего джипа. Ветер был резкий, лез во все щели - и вскоре в воздухе кабины почувствовался сухой пыльный привкус. Карл ссутулился, облокотился на панель и немигающе уставился в ветровое стекло. Застыл. Будто не желал продолжать историю, пока не уляжется буря.
Даже не глядя на него, а лишь ощущая его личное пространство, ментально соприкасающееся с моим, я видел то, что он сказал походя.
Госпиталь. Курс реабилитации.
... Грохот направленного взрыва, взметнувший и тучи строительной пыли, и обломки помещения, и все предметы, которые находились в этом тесном помещении, ударил по ушам. Искорёженный шлем не защитил ни от звуковой, ни от ударной волны. Карла влепило в стену, к которой он на мгновения будто приклеился, а потом свалился мешком - лицом на корявые куски стены. Лопнувший пластиковый щиток врезался в скулу. Боли Карл не почувствовал. В тупом оцепенении он лежал на животе, ощущая только сдавленную снаружи и изнутри голову, внутренне гудящую тишину, распирающую мозги, выдавливающую их, и как-то стороной понимая, что оглох.
Рука в боевой перчатке вяло сжалась. Он отчётливо, с нарастающим облегчением ощутил, как впрыскивается в кровь жидкость, приводящая в сознание. Сознание прояснело, и теперь он уже уверенней снова сжал оба кулака.
Через секунды он пришёл в себя настолько, что, опираясь на пол и стену, смог встать на колени и оглядеться. Вольфа нигде не видно. Перед тем как направиться в подвал, где прятались последние переселенцы, которых не успели сожрать сим-вормы, призраки договорились не разбегаться. Так где же он?.. Покрутив головой, Карл наконец прочувствовал боль от впившегося в кожу погнутого осколка надглазника и стянул шлем, по дороге процарапав кровавую борозду от челюсти до виска. Но инъекции уже подействовали, и боли он почти не заметил.
Вольфа он нашёл неподалёку. Старшего призрака сбило и завалило обломками. Времени на разгребание завалов нет. Карл использовал сервоприводы скафандра и выволок тело из-под каменной кучи. Вольф оказался без сознания. Недолго думая, Карл быстро привёл в действие инъекторы в скафандре призрака, до которых мог дотянуться, после чего опустил его на пол и огляделся.
Коридор подвала, и так узкий, теперь, после взрыва, стал почти непроходимым. Без шлема, сейчас никуда негодного, Карл плохо видел в тумане строительной пыли, которая всё никак не унималась. Пришлось перейти на пси-зрение.
Назад, откуда они пришли, - никак: этот коридор завалило тем, что оставалось от первого этажа после взрыва. Завалило так, что под взорванным зданием остались все сим-вормы и шавки, которые проникли на подвальный уровень платформы. "Надеюсь, они все там передохли", - медленно и тяжело возникла мысль. А переплетение подвальных коридоров здесь оказалось таковым, что тупик в конце коридора, к которому они с Вольфом и подбирались, соседствовал с выходом в другой. Карл поднялся и, выставив пульсар перед собой, осторожно - сканируя пространство перед собой, прошёл к этому выходу. Высунувшись в новый коридор, слева от тупика, он быстро просмотрел его. Кажется, отсюда можно не только выйти самим, но и провести переселенцев.