Annotation
Еще одна история по мотивам вселенной Звездный Путь. На этот раз сюжет затрагивает одних из самых интересных обитателей этой вселенной - боргов.
Джоча Артемий Балагурович
Джоча Артемий Балагурович
Ассимиляция
АССИМИЛЯЦИЯ.
ЧАСТЬ 1. АССИМИЛЯЦИЯ.
Эта история о двух героях. О мужчине и женщине. Хотя насчет женщины трудно сказать. Нельзя с полной уверенностью утверждать, какого пола было это существо, но будем считать, что оно было женщиной. Так ее задумывали ее создатели. Борги. Понятие пола для них не имело никакого смысла, но ради такого случая они очень постарались, наделив свое создание всеми соответствующими признаками. Сейчас герои находились совсем рядом друг от друга - по меркам вселенной, конечно, а по человеческим меркам их разделяли многие мили не терпящего жизни пространства - вакуума космоса.
Она просыпалась. Не так, как люди, которые помнят, что было с ними вчера или даже помнят обрывки своих снов. Она пробуждалась из небытия. Точнее будет сказать - рождалась. Впервые ее разум посещал это недвижное тело, сначала осторожно прощупывая незнакомое обиталище, приспосабливаясь к нему, постепенно овладевая им, распространяя до всех его границ шепот чувства - оно мое, это я сама... Кожа вернула ощущение целостности тела и вместе с тем присутствие чего-то, что плотным коконом стесняло движения так, что она даже не могла в точности изведать, что же это такое - движения. Веки затрепетали, она открыла глаза, взмахнув длинными ресницами, и увидела черное ничто. Что-то подсказывало, что эта тьма таит в себе загадки. Постепенно глаза стали улавливать слабые светящиеся точки. Сначала одну, за ней другую... Зрачок оббегал дозволенную ему орбиту, и за ним стайкой проявлялись крапинки света, моментально пропадая, как только она концентрировала на них взгляд. Звезды? Откуда она это знает?
Может показаться странным для обычного человека, но зародившееся в ее сознании желание выбраться за пределы стесняющей ее оболочки нашло неожиданный отклик у чего-то, что таилось в ее теле. Странного, чуждого и в то же время неразрывно связанного с ее естеством, ее существованием и истоком ее рождения. Она почувствовала, как частички ее сущности без труда преодолевают кожные покровы, проникают сквозь сетчатую оболочку, плотно прилегающую к телу, раздвигают волокна непроницаемых кремниево-металлических нитей, вырываются на свободу и... ужасный холод жалом боли пронзает ее. Она непроизвольно изгибает тело, замечая перед глазами странные пятипалые отростки. Ее руки? Боль ослабевает, превращается в тупую ноющую досаду и пропадает, оставляя на плече, в том месте, где она пыталась выйти за рамки своего узилища, напоминающий о себе источник холода. Теперь она с большим интересом рассматривает свои руки, спрятанные в неуклюжие металлизированные перчатки. Это скафандр! Она внутри скафандра плавает в открытом космосе и может быть...
Она попыталась изогнуться всем телом, почувствовала, как медленно вращается вокруг собственной оси, и звездная картина перед ее глазами сменилась иной. Всюду, куда хватало глаз, плавали разрозненные обломки. Останки каких-то гигантов, куски каких-то циклопических конструкций. Космических кораблей? Огромное скопление дрейфующего в пустоте мусора, вдали сливающееся в сплошное поле, за которым, серебря его подобием светящегося тумана, мерцал слабый источник света. Солнце или отражающая его свет луна?
- Глыбы льда, холодные и мрачные, - подсказал сравнение кто-то с самого краешка сознания.
Она попыталась понять, кто это, но незнакомец исчез... Ей стало страшно, мороз пошел по коже и, вздрогнув всем телом, она неожиданно для себя чихнула. Капельки влаги вырвались из ее рта и бусинками жучиных глаз, помаргивающих в ответ на ее изумленное раскрасневшееся лицо, покрыли внутреннюю поверхность забрала шлема, разукрасив мрачную картину искорками преломленного света, переливающегося всевозможными цветами. Она улыбнулась, а капельки, будто продолжая играть с ней в некую игру, стали двигаться по собственному разумению, как будто были живыми, и собираться в одном месте забрала, образовывая нечто, похожее на причудливую мягкую линзу. Неужели эти маленькие чертенята желают ей что-то показать?
Она всмотрелась в колышущееся оконце и заметила в его глубине движение. Среди медленно плывущих обломков из темноты космоса что-то показалось, сверкнуло отраженным светом, приближаясь. Это был корабль...
Он был капитаном харвестера "Необэ" - маленького корабля, одного из многих, нанятых Звездным Флотом для выполнения скорбной работы. Собирать останки тех, кто не пережил сражение. Изломанные, исковерканные тела все еще плавали среди скелетов выпотрошенных кораблей. Поле битвы оставили и люди и борги. Сражение было отчаянным и жестоким. В подобных схватках обычно не бывает победителей. Что касается боргов - вряд ли они мыслили подобными категориями, они покинули поле боя по своим никому не ведомым причинам, но отнюдь не потому, что потерпели поражение. Люди же переживали все произошедшее, как катастрофу. Две трети флота превратились в кучу обломков, которые теперь заполняли оставленную зону боев. Живых и раненных уже давно эвакуировали. Теперь в этом опасном мире, на кладбище кораблей, в которое превратился кусочек пространства, следовало сделать последнее: отыскать тех, кто погиб и кого не удалось вывезти раньше.
Харвестер обычно подходил к остову разбитого корабля - какому-нибудь некогда гордому крейсеру или стремительному эсминцу, теперь же зияющему своими просторными палубами в открытое пространство, и высаживал "спасательную" команду, которая отыскивала и собирала останки людей. Это было опасным занятием. Потому за него и брались отчаянные капитаны маленьких юрких харвестеров - такие, как он, капитан Харрис.
Абордажные фиксаторы бесшумно отпустили тело еще одного погибшего корабля, имя которого, отсеченное посредине рваной пробоиной, сейчас в новом прочтении звучало смешно и неуместно, и харвестер с очередным скорбным грузом стал отходить в пространство. Холодильник в корме "Необэ" был уже полон. Пора было возвращаться. Капитан находил в своей миссии странный символизм, жестокую иронию стечения обстоятельств. Не считая преданной маленькой команды, на борту были одни мертвецы. И капитан - мертвец... Это уж определенно. Он знал это и внутренне уже смирился с этим. От мрачных мыслей Харриса отвлек помощник:
- Капитан, вот там вроде человек...
- Где?
- Видите этот кусок располосованного куба боргов, а чуть ниже протаранивший его эсминец. Почти на самом краю поля обломков. Видите?
Помощник дал увеличение, выводя на экран корабля указанный кусок пространства, и все, кто находился в рубке, стали рассматривать неуклюжую, но, несомненно, человеческую фигурку, медленно дрейфующую среди обломков.
- Человек в скафандре! - выдохнул старпом.
Скорее всего, еще один труп, мрачно подумал Харрис. Стоит ли ради него рисковать напоследок?
- Не борг, это уж точно, - капитана передернуло от отвращения, когда он вспомнил, кого еще они находили среди останков кораблей, кроме умерших людей. - Что показывает сканирование? Может быть...
- Сэр, человек жив!!! - воскликнул старпом, и эта неожиданная новость оказалась полным сюрпризом для Харриса и его экипажа. Все уже смирились с ролью похоронной команды, а тут живой человек, переживший ад сражения и длительное пребывание в одиночестве внутри хрупкого скафандра. Унылое настроение, владевшее командой, сменилось оживлением и радостью. Ради такого случая стоило облазить все эти мрачные свидетельства смерти. Невеселые мысли самого капитана тоже отступили на задний план и энергичная натура Харриса взяла свое:
- Мы сможем подойти ближе?
- Опасно, сэр, но я попытаюсь, - ответил пилот.
Харвестер, пофыркивая импульсными двигателями, стал осторожно пробираться среди обломков. Смотря на все это, капитан нутром чувствовал, как немой скрип раздается со всех сторон, угрожающим рефреном сопровождая дерзкий кораблик. Обломки нависали со всех сторон, грозясь затереть "Необэ" в стальных торосах, раздавить и привести к всеобщему знаменателю, царящему на этом кладбище - смерти и разрушению.