- Нет... Не может быть... Нет!!! - закричал он, понимая, что она ушла...
Его крики услышали. С усилием его оторвали от бездыханного тела. Он вырывался, стремясь согреть ее, оживить, но их разлучили окончательно...
Капитан корабля-госпиталя Артадо наблюдал за ним. Харрис был небрит, осунулся и лихорадочно блестящими глазами рассматривал свои кисти с вспухшими венами. Все, что рассказал Артадо, не укладывалось у него в голове.
- Вы знали с самого начала, что она борг!
- Мы не смогли отыскать среди экипажей кораблей, принимавших участие в сражении, данных о человеке с такими биометрическими данными, как у нее. Сканирование только подтвердило наши подозрения.
- Почему вы не изолировали ее или... не уничтожили?
- Нам очень важны сведения о них, капитан. Тем более, что ее миссия...
- А меня вы использовали в качестве подс... - Харрис осекся, вспомнив ее глаза, подавил в себе обиду, не в силах произнести фразу до конца, понимая, что этим предает ее, отделяя ее от себя.
- Вам почти ничего не угрожало. Тем более что ваша медицинская карта показывает, что вы...
- Неужели, зная, что мне осталось жить совсем немного, вы решили, что я сгожусь на эту роль. Вы посчитали, что мной можно будет пожертвовать? - Харрис с яростью посмотрел на своего собеседника. - Вы еще хуже, чем они...
Артадо проигнорировал этот взрыв эмоций, и Харрис, бессильный пробиться через щит его невозмутимости, промолвил едва слышно:
- Я любил ее... Неважно, кем она была! Создана ли она искусственно или рождена естественным путем. Она была самым дорогим мне... человеком. Да, она была человеком! А вы даже не интересовались, чувствует ли она... Для вас она была всего лишь объектом эксперимента...
Харрис надолго замолчал, а потом, успокоившись, спросил едва слышно:
- Почему она погибла?
- Стремительное истощение организма. По всей видимости, она притворяла в жизнь свою задачу, но что-то пошло не так и вы уцелели, капитан. Так что не обольщайтесь на ее счет. Она бездушный борг, призванный ассимилировать биологические организмы, и лишь чудом вы не оказались ее первой жертвой.
- Я не верю в это. Слышите! - капитан Артадо как будто смутился под напором этих слов, и Харрис, заметив это, почувствовал, что затронул какие-то скрытые до сих пор мысли капитана корабля-госпиталя: - Вы что-то еще скрываете от меня?
- Понимаете, странно, но сканирование вашего организма показало, что вы полностью здоровы. Совершенно.
- Что!?
- Никаких следов метастазов. Клеточная структура идеальна. Повторяю, вы полностью здоровы, - на лице Артадо сквозь маску невозмутимости впервые проступила так долго скрываемая растерянность. - Никто не может понять, как это возможно... Но это факт, капитан.
- Она погибла, дав мне новую жизнь, - прошептал потрясенный Харрис. А жить нет никакого желания, подумал он про себя.
- Что вы сказали? - переспросил Артадо.
Но капитан харвестера молчал. По его худым щекам текли слезы, капали на ладони и скользили вдоль вздувшихся вен, собираясь во влажные дорожки, похожие на разрозненные ручейки жизней, сливающиеся, в конце концов, в одну реку вновь дарованной жизни перерожденного существа.
ЧАСТЬ 2. БЕГЛЕЦ.
Теперь он по настоящему испугался. Перед ним перекресток, справа, слева и позади однообразные коридоры, освещенные нейтральным светом. Куда дальше? Как так случилось, что он стал бояться этих столь привычных стен. Почему теперь каждый поворот вызывает спазмы панического страха? Все дело в нем самом. Он слишком поздно сообразил, что следовало как можно скорее убираться отсюда после того печального происшествия. Но он согласился остаться и пройти дополнительное обследование. А может быть, им было известно все заранее. Возможно, они играли с ним. Убаюкивали, а подспудно уже готовили его к заключению. Ведь они считают, что он и не человек вовсе. Он сам стал верить в это с недавних пор. Когда же он впервые все понял и почувствовал, что он не такой, как прежде? Именно тогда, когда ему удалось сбежать из палаты. Да нет, какой там палаты! Из камеры...
Впервые Харрис заметил намек на изменившееся к себе отношение после разговора с Артадо. Капитан корабля-госпиталя предложил Харрису задержаться на борту и пройти более тщательное медицинское обследование. Причина такой просьбы была вполне объяснима. Близкие контакты с боргом, пускай даже внешне не отличимым от человека, требовали отнестись к этому предельно серьезно. Харрис согласился, и Артадо пообещал сам уведомить команду "Необэ", что их капитан задержится на корабле-госпитале.
Харрис покинул рубку и за дверью столкнулся с офицером-медиком, который, видимо, уже поджидал его по распоряжению Артадо. Офицер предложил следовать за собой, и Харрис, не расположенный к беседе, все еще поглощенный осмыслением произошедшего накануне, поплелся за ним по коридору. Краем глаза он заметил, как от стен по бокам от входа в рубку отлепились фигуры и, слегка поотстав, последовали за ними. В тот момент Харрис не уделил этим людям должного внимания и слабо теперь представлял, кто они были такие. Только позднее он понял, что это был первый раз, когда к нему приставили охрану. Конвоиров... Но тогда он мельком подумал, что это кто-то из медицинского персонала и, не придав этому особого значения, погрузился в свои тяжелые размышления.
Дорога до медицинской лаборатории, слегка разнообразившаяся подъемами и спусками на лифтах, само обследование в трубе магнитно-резонансного сканера, тихое неразборчивое обсуждение медиками результатов, - все это осталось за краем его сознания, не способное хоть как-то отвлечь от мучивших Харриса мыслей. Когда же у двери внутри лаборатории он заметил двух человек, уже вовсе не похожих по форме и повадкам на медицинский персонал, он еще удивился, что здесь делают военные? Ах да, он ведь находился на борту космического госпиталя, который входит в состав звездной эскадры. Немудрено, что Харрис столкнулся с военными. Это-то как раз было естественным.
Оказалось, военные ждали его. Их ладони как бы невзначай легли на расстегнутые кобуры фазеров, и Харрис, обратив на это внимание, заподозрил, что тут что-то неладно. Первый звоночек опасности зазвенел у него в мозгу, но он все же надеялся, что военные здесь вовсе не по его душу. Харрис ошибся. Как только капитан подошел к двери, оба верзилы встали у него по бокам и последовали за ним в коридор. Там Харриса ждали еще четверо. Офицер, руководивший военными, выступил вперед и произнес скрипучим голосом:
- Капитан Харрис, следуйте за нами.
Харрис только еще готовился задать вопрос, но офицер отвернулся, давая понять, что ни на какие вопросы отвечать не намерен, и махнул рукой скорее своим подчиненным, чем капитану. Харрис вспылил и остался на месте, не собираясь подчиняться:
- Что все это значит? Что происходит? Артадо сказал...
Офицер обернулся и процедил:
- Не создавайте себе новых проблем, капитан Харрис. Или, может быть, вы уже не Харрис? - затем коротко кивнул и один из сопровождавших выдернул из кобуры свое оружие. Харрис, краем глаза заметивший это, уже готов был вонзить свой локоть в бок охраннику справа, кувыркнуться, избегая выстрела и, сбив ударом головы желчного офицера, пуститься по коридору бежать. Но охранник даже не стал поднимать оружие. Прямо от бедра он коротким движением воткнул его рыло в бок Харриса. Мышцы капитана свело судорогой. Все его тело внезапно напряглось до такой степени, что стало похоже на камень. Мгновенно сузившиеся в спазме поры кожи выдавили по всему телу капельки пота. Харрис почувствовал, что одеревеневшие мышцы горла не дают дышать, сердце колотилось в застывшей стальными прутьями груди, как канарейка в клетке. Последнее, что увидел Харрис, это надвигающуюся на него поверхность пола. Он ощутил сильные руки, подхватившие безвольную статую его тела, а затем потерял сознание...
Он очнулся в небольшом слабо освещенном помещении. В затемненных углах изредка посверкивали глазки какой-то аппаратуры. Жестковатое ложе, на котором он лежал, находилось напротив угадывающегося в темноте скругленного по краям квадрата двери. Все это Харрис исследовал, передвигая глаза из стороны в сторону, боясь, что если повернет голову, то расплескает из чаши своего гудящего черепа потоки боли, которые ожгут все его тело. Горечь на языке заставила капитана сморщиться и все же попытаться повернуть голову. Ничего не случилось. Голова оказалась наполнена звенящей пустотой, и даже шорох его собственных движений не проник сквозь этот неслышимый звон. Харрис дернулся, пытаясь приподняться, спустил ноги на пол и обнаружил, что одет в свободный комбинезон, больше смахивающий на пижаму, чем на внутрикорабельную форму. Капитан стал подниматься, пробуя крепость своих ног и вспоминая все те последние мгновения, что отпечатались у него в сознании, прежде чем он провалился в темноту. Что там говорил этот офицер? Что-то про то, что он, Харрис, уже и не человек? Что за бред?