Казалла – это страна, находившаяся к востоку от Тигра, между Вавилонией и Иранским нагорьем. Субарту – географическое название области, совпадающей с территорией Ассирии более позднего времени. Очевидно, в нее также входила часть гористой местности, расположенной между Ассирией и наиболее высокими вершинами горного хребта Загроса. Значение предложения, которое здесь переведено как «этих кочевников он повелел поселить», неизвестно.
Последний абзац этой хроники, вероятно, был написан вавилонскими теологами, жившими в более позднее время, так как вряд ли во времена Саргона город Вавилон существовал как таковой, да и бог Мардук возвысился гораздо позже. В этой части текста, вероятно, говорится об осквернении священной земли, использовавшейся для заполнения глубоких ям, находившихся под статуями месопотамских божеств, и не позволявшей им упасть. До сих пор неизвестно, лежат ли в основе этого повествования реальные события, впоследствии интерпретированные подобным образом вавилонским жречеством. В любом случае тот факт, что Саргон был осужден за свое поведение, представляет большой интерес. Он соответствует более поздней вавилонской политической и религиозной идеологии: для вавилонян Саргон был дурным знамением, которого они никогда не понимали и не признавали идеальным правителем. В нем они видели человека, проявившего высокомерие, за которое он был подвергнут возмездию богов, а именно наказанию, наложенному на него Мардуком. Первыми, кто увидел в Саргоне образец, которому следовало подражать, идеал военного и политического лидера, стали северные соседи вавилонян, ассирийцы, принявшие и развившие его идеи.
Время от времени как у современников, так и позднее возникали сомнения в достоверности сведений о завоеваниях Саргона, содержащихся в этом тексте. Однако они безосновательны. Здания, надписи и рельефы, вырезанные на поверхности скал в отдаленных от Аккада областях, могут быть с полной уверенностью приписаны Саргону и его ближайшим преемникам; одним своим существованием они свидетельствуют о том, что влияние, которым в то время обладал Аккад, соответствует описанному в текстах. У пристани Аккада останавливались корабли, приплывавшие из заливов, расположенных вдоль восточного берега Аравийского полуострова: восточной долины Тигра, Ассирии (Субарту), части Сирии; даже Малая Азия признавала превосходство Аккада. Саргон получил титул «царь четырех сторон света», в котором проявилось его желание господствовать над всеми упомянутыми выше странами. Беспрецедентный военный успех аккадцев во многом было обусловлен тем, что они применяли новые методы ведения войны. В то время как шумеры сражались плотной фалангой, а каждый солдат был вооружен коротким копьем, которое можно было использовать в качестве боевого топора или булавы, аккадцы бились разомкнутым строем при помощи метательных копий и оружия, впоследствии принесшего им славу и многочисленные победы, – лука и стрел. Подобное вооружение во времена Саргона, вероятно, было революционным; его аналогом можно считать современные атомные бомбы.
Однако появление территориального государства не значило, что аккадцы отказались от институтов, созданных шумерами и являвшихся важной частью их собственной культуры. По всей стране в храмах продолжали поклоняться шумерским богам. Дочь Саргона Энхедуанна (шумерское имя) была верховной жрицей лунного бога Нанна в Уре. В некоторых случаях шумерские божества отождествлялись с аккадскими: те из них, кто обладал сходными свойствами и атрибутами, объединялись и считались одним и тем же божеством. Подобный синкретизм привел к видоизменению месопотамского пантеона. Одной из проблем, осложняющих изучение религии Месопотамии, как раз и является необходимость признавать наличие шумерского и семитского влияния на развитие представлений о ряде этих богов. Некоторые особенности верований в то или иное божество могли возникнуть в среде шумерского земледельческого населения, а другие аспекты тождественного бога могли быть основаны на традиции, принесенной аккадцами из их прошлого, от живших в пустыне предков, и походить на свойственные другим семитским племенам, с которыми они некогда вместе кочевали.
Когда аккадцы переняли клинопись, появился синкретизм другого рода. Это письмо, вероятно изобретенное и, несомненно, постоянно развивавшееся шумерами, использовалось аккадцами для записи текстов на их языке. Отдаление письма от идеографии (каждый знак обозначает изображаемый им предмет) началось еще до воцарения аккадской династии. Начало «финикизации» письменности, то есть ее превращение в силлабическую, следует отнести примерно к 3000 г. до н. э. Отдельный знак, больше не связанный со значением рисунка, от которого он произошел, теперь мог использоваться независимо от своего основного значения и обозначать (довольно абстрактно) слог или звук, который в шумерском языке был так или иначе связан первоначально обозначаемым им словом.