Для этого ей необходима необычайная ловкость, которой она и обладает на самом деле. Она проникает сквозь всевозможные стены и ограды[198]. Ее могущество не знает пространственных ограничений: «вселенная — ее владение, она прогуливается по всем горам»[199], «она идет по улицам, проникает в дома, проскальзывает в крепости, ходит по перекресткам»[200]. Впрочем, она соединяет в себе все преимущества физического превосходства. У нее не только «проворные ноги и гибкие колени», но еще и «зоркие глаза и сильные руки»[201]. Природа ведьмы достаточно тонка, чтобы позволять ей проникать в тело человека; она поселяется в нем как демон и подобно демону изгоняется: «Изыди из моего тела; из моего тела удались... из моего тела уходи»[202]. Ничто, ни на земле, ни на небе, не может избежать ее могущества. Подобно людям, ее возмущающему воздействию подвержены и стихии. Она изнуряет небеса и волнует землю[203], она раскачивает море подобно южному ветру[204], направляет свое волшебство против неба и чары — против земли[205]. Она может насылать плохие сны, гибельные предзнаменования и чудеса[206]. Она общается с демонами, обращая против человека злого утукку, этемму, шеду и злого илу[207], а при наведении порчи делается приспешницей ламашту, отдавая ей изображение человека, которому желает зла[208]. Сами бога вынуждены служить ее замыслам. Божества-покровители человека могут под воздействием ее чар стать враждебными по отношению к тому, кому прежде благоволили. «Оттого что ведьма заколдовала меня, кричат на меня мой бог и моя богиня. — Ты раздражила против меня моего бога и мою богиню»[209], говорят заклинания. Ведьма «заграждает рот богам и сковывает колени богиням»[210], то есть обрекает их на бессилие.
Ночь — это время, когда суеверные страхи людей удваивают свою силу. Тишина и мрак не дают органам чувств никаких объектов для работы, воображение от этого лишь разгорячается; сокращенная до минимума способность восприятия, преувеличенная и извращенная, становится отправной точкой для галлюцинации, тем более стойкой, что ей не противоречат никакие ощущения. Итак, как полагают, ночью встретиться с колдуньями легче всего. Именно поэтому, ощущая себя более беззащитным и слабым, чем днем, человек считает, что эти злобные существа, которые обладают более тонкими чувствами и которым темнота не помеха, более всего угрожают ему ночью. Вот почему ведьма именуется ночной охотницей[211]; в основном именно ночью она нападает на человека, ночью готовит свои чары[212]; и поскольку для того, чтобы осуществить свои злодеяния, она должна рассчитывать на сообщничество ночных божеств, ее жертва, в свою очередь, призывает их и требует, чтобы они разрушили ее волшебство[213].
Ведьмы творят самые разнообразные злодеяния, и им приписывается способность к нанесению жертвам как физического, так и морального ущерба. Этот вред, зачастую воображаемый или порождаемый исключительно страхом, иногда бывает совершенно реальным но его единственное объяснение выглядит спорным. Результатом действий озлобленной ведьмы халдей считает дрожь, которая на повороте улицы или на перекрестке без видимой причины отнимает у него возможность владеть ногами[214]; на самом деле он — жертва малодушия: ему кажется, что он замечен ведьмой, которая набрасывается на его шаровары[215]; от этого у него перехватывает дыхание, он воображает, что его тянут за волосы, дергают за одежду, он пребывает неподвижным в дорожной пыли[216]. На ведьм возлагается ответственность и за настоящие болезни: лихорадку, чахотку, сумасшествие, сердечные недомогания[217]. Они делают женщин бесплодными или заставляют их рожать раньше срока; один-единственный взгляд ведьмы лишает мужчину его мужественности, или, как говорится иными словами, «завязывает ему шнурок»[218]. Их колдовство способно даже вызвать смерть: «ведьма губит мужчин и не щадит женщин»[219]. В сфере нравственности именно они вносят переполох в семьи, ссорят сына с родителями, брата с сестрой, друга с другом, хозяина со слугами, подданного с царем[220] и, как мы уже видели выше, человека с его божеством.
Колдун не обязательно сознает то зло, которое совершил; некоторые люди обладают вредоносной силой, которая действует без их желания и даже ведома. Представления ассирийцев по поводу колдовства были такими же, как у греков, римлян и многих других народов[221], и часто мы обнаруживаем, что одной из самых грозных для человека опасностей[222] является «изображение дурного глаза», причем без дальнейших подробостей. Демон дурного глаза — шеду[223]. Взгляд некоторых людей отличается особой пагубностью, однако все без исключения в определенных случаях могут принести несчастье своему ближнему даже непреднамеренно. Следуя еще одному очень распространенному сегодня суеверию, пережитки которого я нашел в Сирии, для какого-либо существа может быть пагубным, когда его слишком хвалят или восхищаются им. По этой причине там избегают превозносить красоту ребенка, и, если кто-то неосмотрительно это сделает, мать считает себя обязанной плюнуть на дитя, чтобы отвратить порчу. «Дурные уста, дурной язык, дурная губа»[224], ассирийские заклинания могут изрекать слова ненависти и губительные проклятия точно так же, как и выражать восхищение. Однако «любовь и ненависть» ведьмы[225], как мне представляется, указывают соответственно на два способа, при помощи которых она может наводить порчу, — похвала и проклятие. Наконец, одно и то же лицо, в обычное время безобидное, в определенные моменты может становиться опасным, таковы: женщина, кормящая грудью, умершая от болезни груди или беременная[226]. Проститутка подвергается экзорцизму как настоящий демон[227].
212
218
221
0. Jahn,
226