Он тоже держался, также задерживал дыхание, аккуратно поглаживая секретаршу костяшками пальцев свободной руки по щеке. Кожа девушки покрывалась мурашками в том месте, где он касался. Это возбуждало Артура до потери пульса. Чуть погодя, его руку сменил нос. Он аккуратно водил кончиком по лицу малышки, терся, вдыхая и отчаянно стараясь запомнить аромат ее тела, ее кожи.
Не продержавшись очень долго, он осторожно коснулся губами ее. Лишь чуть-чуть. Поддразнивая. Но Бри отреагировала моментально. Она дернулась к нему, но мужчина не пустил ее. Руки девчонки были плотно сжаты в «оковы» над ее головой, а бедра Артура впечатывали ее в дверь. Она просто не могла ничего сделать, ведь ситуация была полностью контролируемая им. Холт улыбнулся ее реакции и тут же отстранился, сохраняя дистанцию между лицами около пяти сантиметров.
— Нетерпеливая малышка. Так хочешь меня, — тихо прошептал он.
Снова подавшись вперед, брюнет опять осторожно поцеловал Бри. Задержался на пару секунд дольше и снова отпрял. Затем еще раз, опять чуть дольше прежнего. Аккуратно разомкнув языком губы малышки, он стал вторгаться в ее ротик. Провел кончиком по белым зубкам и снова остановился. Это вызвало недовольный вздох у девушки. Он сорвался с ее губ и опять заставил Холта улыбнуться.
— Тебе ведь нравится это ощущение: когда кто-то контролирует тебя. Так ведь, Бри? Маленькая девочка, в восторге от того, что не можешь ничего сделать. Будешь чувствовать мои губы на своих столько, сколько я скажу. И уйдешь — когда я разрешу тебе идти. Мигом возбуждаешься от этого. Тает в тебе холодная королева, детка, — снова нашептывал мужчина, опять прижимаясь к ее губам, проникая немного глубже и отстраняясь.
— Артур… — шепотом выдавила Эванс.
И тогда ему снесло башню. Он опять дернулся вперед и сжал одной рукой тонкую шею девчонки. Задрав ее подбородок вверх, навис сверху, теперь между их лицами было от силы два сантиметра. Он не делал больно, только сжимал, обездвиживая еще сильнее, не позволяя отворачивать голову, заставляя смотреть ему в глаза. Забирал себе еще больше контроля над ней.
— Ты не можешь ответить, не потому что тебе противен БДСМ. Это все из-за него. Не можешь отпустить, — заключил Холт, уже скрипя зубами. Бри молчала. Она глядела напрямую ему в глаза и просто молчала, сжав губы в линию. — Это ведь так? А, Бри? Так?! — опять начинал босс, но в ответ ему была лишь тишина.
Прошла одна минута. Две. Не получив ответа, Артур постепенно отпустил девушку. Сначала убрал одну руку, затем вторую, отошел совсем и уселся на диван.
— Можешь идти, — тихо произнес он, вместо ответа услышав хлопок двери.
Вот и все. Он не сомневался. Теперь девчонка в его лапах. Главное лишь продавить ее совсем чуть-чуть. Нажать на слабые места и обнажить то, что нужно. Показать, что она получит. Доказать, что она любит это. А потом сказать за нее всю правду, полностью обездвижив. Больше ему ничего не требовалось. И если он верно изучил малышку, то она должна была сдаться уже завтра.
Правда осталось и то, что ему не понравилось. Она не ответила. Не ответила — значит не полностью подчиняется. У нее есть свои рамки, границы, запреты, которые она не нарушает сама и не позволяет другим. И самым ужасным было то, что этим запретом было любое обсуждение Дэя. Он глубоко сидел в ней. Душе, сердце, мыслях. И явно воспоминания о нем приносили с собой боль. А чтобы все вышло, Артур должен полностью контролировать Бри, следовательно занимать те позиции, на которых был Фолл. Значит, от него надо было избавиться. Не в прямом смысле.
Вот эта задачка уже была труднее.
***
— Посмотрите на нее. Не удивительно, что она ему надоела…
— Бог ты мой, какая она жуткая…
— Удивительно, как он только терпел это жалкое отребье 3 года!
Больше это слышать Бри не могла. Где бы ни скрывалась, как бы ни пряталась. О ней шептались. Демонстративно, за спиной, но все равно шептались. Его исчезновение не прошло бесследно. Теперь Эванс стала самой обсуждаемой в колледже. Но больше боли приносило не это. Не едкие замечание одногруппниц, жалостливые взгляды профессоров. На них плевать она хотела. А правда. Они ведь все могли быть правы. Бри надоела ему, наскучила, опозорила. Иначе он бы не исчез так внезапно. Да еще и с Мартой…
Забежав в комнату, девчонка захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Сбросив сумку на пол, она прижалась лбом к деревянной поверхности, закрыв глаза и тихо всхлипывая. Слезы уже больше не шли из ее глаз. Их не было, потому что ей было нечем плакать. На это не было сил. И от невыносимой боли это никак не спасало.
Их не было уже около двух месяцев. Ни письма, ни сообщения, ни звонка. Ничего. Ни от Марты, ни от него. За что? Почему они оба так внезапно исчезли? Испарились? Провалились под землю, как будто забыв Бри.
Каждый раз она с трудом поворачивалась лицом к комнате. Той самой. Осматривала обе кровати. Одну, на которой спала Марта. И вторую. Ее собственную. Где она часто засыпала, обнимая Дэймона. Ту, где он впервые поцеловал ее. И где впервые трахнул.
Нет, больше этого она не могла вынести. Больше не могла. Она не слабая, но с этим не справилась. Больше не могла бороться, как учил ее Стефан, до последнего.
Осев на пол, прижимаясь спиной к старому дереву, она потянулась за мобильным. На автомате набрала номер подруги.
— Номер недоступен, — холодный голос в трубке.
Затем второй.Егономер. Тот, что знала наизусть. Она звонила им каждый день. Каждый божий день все эти два месяца. Рыдала, умоляла, кричала, ненавидела. Звонила.
— Номер недоступен, — снова повторил голос.
Затем сигнал. Запустился автоответчик. Раньше Эванс никогда его не оставляла. Но больше так продолжаться не могло. Ждать два месяца было слишком. Она не выдержит еще и пары часов.
Задержав дыхание, она молчала. Молчала в трубку, решаясь. Думая, что сказать. Понимая, что пришло время оставить их.
— Дэймон, — тихо произнесла девушка имя любимого человека. — Дэймон. Прошло… — девушка всхлипнула, но взяла себя в руки и уже более крепким голосом продолжила. — Прошло почти два месяца с тех пор, как вы исчезли. Ты и Марта. Вы уехали, не сказав мне ничего, — голос снова дрогнул. — Ты оставил мне записку с пожеланием счастливого будущего. Но не подумал о том, что оно не может быть счастливым без вас. Без тебя, — Бри замолчала. Ей нужно было около десяти секунд, чтобы перевести дух. — Ты бросил меня. Ты исчез из моей жизни, словно тебя там и не было. И я… — девушка стерла первую скатившуюся по щеке слезу. Больше она не держала их в себе. Лишь вытирала ладошкой. — Я звонила тебе миллионы раз. Тебе, Марте. Звонила на протяжении двух месяцев. Но никто из вас так и не ответил. Возможно, вы избавились от телефонов и ни единая душа больше не услышит это сообщение. Но… даже если и так… я хотела сказать… признаться. Я так больше не могу. Шестьдесят семь дней тебя нет со мной, нет в моей жизни. Я схожу с ума, а ты наверняка где-то радуешься своей жизни. Той, в которой нет меня. В общем… Дэй. Я больше не буду ждать тебя. Не буду. Ты исчез из моей жизни, сам захотел этого. А моя способность — подчиняться тебе. Поэтому это последний звонок. Больше я никогда не стану набирать твой номер. Прощай.
Сбросив вызов, она не могла убрать телефон из рук. Слезы градом текли из ее глаз, молчаливые крики от душераздирающей боли доносились изо рта. Бри просто упала на пол, обняв себя руками и все еще рыдая. От боли, слабости. От того, что его нет.
В конечном итоге, она кинула телефон от себя. Устройство улетело куда-то в угол и больше она к нему не притронулась.
***
Вскочив на кровати, Бри пыталась отдышаться. Сон. Лишь сон. Тот последний день, когда она звонила ему. Когда вычеркнула из своей жизни и больше не впускала.
«Ты избавилась от него. Так почему же сейчас позволяешь воспоминаниям помешать новой жизни?» — шептало подсознание.