Стефан говорил ровным, холодным тоном. Он нацепил маску непроницаемости и замер в проеме, ожидая решения Артура. А вот Дарлина чуть ли не трясло от злости. Его лицо раскраснелось от бешенства, мышцы напряглись. И почему-то именно сейчас Артур заметил их явные сходства с сестрой. Это могло бы даже показаться забавным, окажись они в другой ситуации.
Внимательно выслушав, Холт перевел взгляд на Бри. Маленькую, хрупкую, избитую. Все его тело напряглось. Они были правы. Со всем этим нужно заканчивать. Ситуация со Стефани изводили девушку и раньше, Артур это понимал. А учитывая, во что все вылилось, ей точно не будет хорошо в такой ситуации. После пробуждения Бри потребуется покой. Артур понимал, что ему нужно будет лезть вон из кожи, чтобы все исправить. Задача не из легких. Да и что будет дальше после этого он не знал, но…
— Хорошо, — ответил Артур, не отводя глаз от девушки. — Я не появлюсь, пока не разгребу все это. Но при условии, что ты позвонишь, если что-то изменится.
Артур повернул голову в сторону Стефана. Мускулы на его лице напряглись, желваки заходили из стороны в сторону, но мужчина все же кивнул.
— Дайте пять минут, потом уйду.
Дарлин хотел было что-то ответить, но стоило ему открыть рот, как Стефан молча вытолкнул брата за дверь палаты в коридор и вышел сам. Услышав щелчок и ругань с той стороны, Холт снова повернулся к девушке, сжав ее ладошку.
На его губах появилась горькая усмешка.
— Они, конечно, ублюдки, но я рад, что о тебе так пекутся, — тихо произнес мужчина.
Реакции на это, разумеется, не последовало.
— Они правы, малышка. Ты заслужила лучшего. И это явно не я с фиктивной невестой-истеричкой, чокнутым отцом и прочей херней, — Артур осторожно поднес ладошку Бри к губам и поочередно поцеловал костяшки. — Черт, какая же ты холодная, — лицо мужчины исказилось. Он закрыл глаза, собираясь с мыслями и борясь с болью и яростью внутри. — Ладно. Похоже, мне действительно стоит уйти. Со многим предстоит разобраться. Не знаю даже, как справлюсь без своего чудесного секретаря, — его губы растянулись в ухмылке, но уж слишком грустной. — Но я обещаю, что все исправлю, детка. И вернусь. Я вернусь, Бри. Ты только… очнись, мать твою. Пожалуйста. Я не могу без тебя. И они тоже. Ты нужна, детка. Твои братья, моя дочь… они любят тебя, — я люблю тебя. — Ты нужна нам всем. Так что, пока я разгребаю свое дерьмо, ты… очнись, пожалуйста. Проснись. А когда поправишься, мы свалим отсюда. Только вдвоем. Без работы. Без всех. Я буду весь твой, детка. Обещаю.
Приподнявшись на стуле, Артур сделал шаг, наклонился к лицу девушки и прижался горячими губами к ее ледяному лбу. Затем правая щека, левая, нос, висок. Губы.
После этого Артур встал и молча вышел из палаты. Он просто оставил свой номер Стефану и ушел. Больше, как и обещал, он не появлялся. Лишь звонил раз в день, узнавал, как обстоят дела. Ответы почти всегда совпадали. Ничего не менялось. Бри больше не приходила в себя. Она не открывала глаза и никого не звала. Просто лежала.
Со временем, Артур уже научился различать всех братьев. Дарлин — раздраженный. Почти всегда оставалась грубым. Отвечал односложно, грубым голосом. Стефан — холодный и пугающе спокойный. Совершенно не соответствует тому, о чем говорила Бри. Видимо, сказывалось напряжение. Морган — чуть более живой. В отличии от остальных, он почти не скрывал своего беспокойства. Бри как-то говорила о его любви к точным наукам. Но это и так было очевидно. Морган выделялся на фоне братьев. Он не был так же хорошо сложен, но отличался большим умом и способностью мыслить логически. А Морти… самый старший из братьев-Эвансов был холоден, но не видел в Артуре угрозу для своей сестры. Старший, мудрый, рассудительный.
У каждого был номер Артура. И они тоже звонили ему. Несмотря на свою враждебность, поддерживали связь. Ради своей сестры. Той, которая продолжала оставаться без сознания.
***
Открывая дверь палаты, Морти бесшумно вошел, держа в руке подставку с четырьмя стаканчиками кофе. По привычке, взгляд мужчины упал на сестру. Без изменений. Бри все так же спала, не двигаясь. Синяки сошли, ссадины почти зажили. Голова больше не была перемотана. Но она все еще не приходила в себя. Кожа бледная, на щеках нет румянца. Тонкие ручки без движения лежали вдоль тела.
Вздохнув, Морти посмотрел на своих братьев. Обычно, они дежурили по двое, но именно сегодня собрались здесь вместе, чтобы услышать вердикт врача.
Прошло ровно три недели. Три недели с тех пор, как Бри выпала из жизни. Три недели, как она в коме.
Морти каждый раз прокручивал в голове тот день, когда ему рассказали о Бри. Он был со своей семьей дома. Погода была хорошей, Морти планировал вывести детей в парк. За завтраком он обсуждал с женой поездку в Австралию. Они шутили, болтали о том, как здорово будет собраться всем вместе с остальной частью семьи Эванс. И именно в этот момент зазвонил его телефон. На экране высветилось имя сестры. Морти поднял трубку, пошутил о чем-то, а в ответ тишина. Две секунды, три, десять. Обычно Бри всегда отпускала какие-то комментарии в ответ или просто фыркала. Но в этот раз молчала. А потом с ним заговорил мужчина. Он представился Артуром, парнем Бри. Сообщил о больнице, операции и коме. Морти отчетливо помнил первое состояние шока, непонимающее выражение лица жены. Потом перелет из Бостона в Нью-Йорк. И ожидание в больнице, когда объяснят хоть что-то. Множество часов казались вечностью. Не из-за перелета. А тишины. Все это сопровождалось бесконечной тишиной и абсолютным непониманием. Морти был первым, кто приехал. А через пару часов они с братьями уже сидели в приемной и ждали хоть чего-то.
Когда к ним вышел Артур и в подробностях рассказал, что случилось, первой эмоцией всех братьев стал шок. Они поняли, что очень много не знали о жизни сестры.
Первым на ноги вскочил Дарлин. Он был взбешен и кинулся было на Артура. Это отвлекло Морти, и он остановил брата, но заметил важную деталь. Артур не дернулся. Скорее, он ждал этого, потому что сам себя ненавидит. Не увидел, не сберег, не защитил. Холт злился сам на себя.
Морти не испытывал враждебности к Артуру, как Дарлин и даже Стефан. Но и не воспротивился их действиям. Холту действительно не помешает разобраться со всем этим.
Поставив подставку на маленький столик, Морти увидел, что Стеф и Морган отрубились. А Дарлин, откинувшись на спинку кресла, смотрел в пустоту. Ему приходилось тяжелее всех. Да, они все были одной семьей, но между Дарлином и Бри всегда была какая-то странная связь. Поэтому Дар переживал, возможно, чуть больше остальных. Он почти не спал, сутки проводил в больнице. Старался не уходить от малявки надолго. Даже когда тут дежурил Артур, Дарлин всегда был поблизости.
Оставив кофе, Морти присел на второе кресло рядышком с братом и положил руку на его плечо, вырывая из мыслей.
— Когда ты спал в последний раз, Дар?
Парень лишь пожал плечами.
— Не могу я спать. Не выходит. Всегда думаю, что что-то произойдет, пока я сплю. Так что… просто не могу.
Морти понимающе сжал его плечо, пока Дарлин наклонился к столику, чтобы взять свой кофе. Выпрямившись в кресле, он сделал глоток и снова посмотрел на сестру.
— Ты звонил ему? — прервал молчание Морти.
— Стефан звонил. Не нравится мне этот хмырь.
— Пф, — прыснул мужчина. — В тебе говорят ревность и страх, братишка. Страх, что она может полюбить кого-то так же сильно, как любит нас. А может и больше. Бри выросла и стала самодостаточной девушкой. Она больше не бежит к тебе с просьбами помочь решить ее проблемы, вот от того ты и бесишься. В твоих глазах она остается маленьким ребенком, я понимаю. Мне тоже сложно воспринимать ее, как взрослую женщину, а не ребенка, который втихаря пиздил конфеты из моей тумбочки. Но с этим нужно смириться. Бри наша сестра, так что уважай ее выбор, даже если он тебе не по нраву. К тому же, я сомневаюсь, что он сможет еще ее обидеть. Думаю, когда она выйдет из больницы, это «хмырь»будет оберегать ее, как самую ценную вещь в этом мире.