— Блять, — мужчина с силой дернул себя за волосы.
Она заслужила.
Она заслужила.
Она заслужила.
Он вспомнил, что произошло, когда он повалил ее на пол в квартире. Дэймон бил. Бил и бил, не останавливаясь. Его охватила ярость. Чертова Бри. Малышка отказался вернуться на отведенное ей место. Она больше не хотела быть с ним. Это взбесило Дэймона. Вывело из себя. И лишь когда гнев постепенно начал отступать, он понял, что происходит.
Бри не кричала. Она не двигалась. Спокойной лежала на полу. Ее лицо, руки были в крови. На секунду Дэймон замер, после чего его окатила волна страха. Он упал рядом на колени, отчаянно пытаясь нащупать ее пульс. Его руки тряслись. Он не мог найти. Не мог.
Она не дышит.
Это все о чем он мог думать. Отчаявшись, он притянул девчонку на свои колени, осторожно положил поперек и прижался ухом к ее груди. Сердцебиение было. Тихое, слабое. Но было.
Дэймон выдохнул и осторожно убрал Бри от себя. Ее кровь осталась на его руках. Его лице. И тогда стал накрывать ужас. Что он сделал и что мог сделать.
Когда дверь открылась, он даже не предпринял попытки бежать. Паника, ужас… сожаление. Эмоции накрывали с головой. Лицо избитой Бри все стояло перед глазами.
Он помнил это. Так явно. Поэтому он хотел встретиться. Он хотел увидеть ее живой, здоровой. Выгнать этот образ избитого мертвецкого тела из своей головы.
Извиниться.
Эта мысль была настолько глупа. Нет, он не извинялся. Но перед ней — хотел. Проведя месяц в тюрьме, он начал раскаиваться. Дэймон понимал, что ошибся. Первый раз в жизни он готов был признать это для самого себя.
Ее слова… сделали лишь хуже. Бри не сказала ничего особенного. Дэймон знал, что причинял ей боль. Из года в год он разрушал ее. Но девчонка всегда оставалась. Она всегда была рядом с ним, несмотря ни на что. Всегда. И он пренебрегал этим. Воспринимал, как данность. Но сейчас она уходила. Она не закрыла глаза, а добровольно отказывалась быть с ним.
И от этих мыслей все в груди сжималось от необъяснимого чувства.
— Сука, — прохрипел Дэймон, падая на кровать.
Гнев постепенно стал отступать. На смену ему пришло отчаянное желание вернуть ее. Запереть здесь, с ним. Прижать к себе и держать, пока она не согласится вернуться. А еще сожаление. Потому что она так и не смог попросить прощения. Впервые в жизни он хотел этого. Извиниться за все, что сделал. За то, что ранил, ушел и вернулся, чтобы снова раздавить.
Я прощаю тебя.
Так она сказала. Но она делала это для себя. Чтобы отпустить и двигаться дальше.
Прощение… смогла бы Бри простить Дэймона, если бы он попросил? Вряд ли. Он не верил в это. Потому что сам бы он этого никогда не сделал.
— Блять, детка. Ты молодец. Умница. Не возвращайся ко мне, — шептал он, глядя в потолок. — Не смей.
***
Месяц спустя
— Дэймон Фолл, вы приговариваетесь к году заключения в общественной тюрьме Синг-Синг, штат Нью-Йорк. Вам понятен ваш приговор?
— Да, — громко и уверено отвечал Дэймон.
— Вы признаете свою вину?
Услышав вопрос, мужчина медленно повернул голову в сторону Бри. Девушка сидела в другой части зала за длинным черным столом. Голова высоко поднята, волосы собраны в хвост. Но глаза… эти потрясающие два омута внимательно следили за ним. В них было столько эмоций. Печаль. Разочарование. Мольба признать вину. Но не обожание. Ничего, что он видел до своего побега. Не было и страха, как при каждой их встрече после его возвращения. Она стала сильнее, увереннее. Чувствовала себя защищенной. И любила другого. Она больше не его. Больше нет.
Руки Бри, сжатые в кулачки, вспотели под столом. Но она старалась держать спину ровно и не отводить глаз. Дэймон продолжал смотреть на нее, прежде чем ответить:
— Прости меня, мне жаль, — он произнес это так тихо, что Бри пришлось читать по губам. Но она поняла. Все равно поняла. Дэймон же повернулся к судье, кивнул и громко ответил. — Да, Ваша Честь, признаю.
========== Часть 40 ==========
Четыре месяца спустя
Стоя у глубокой ямы, Бри внимательно следила за тем, как гроб с телом ее отца опускают туда. Слез не было. Она выплакала их еще в тот день, когда ей позвонили из больницы Перта. Сейчас же в ней оставались лишь горечь, пустота и… облегчение. Ей было страшно это признать. Страшно, что теперь она могла спокойно вздохнуть полной грудью после смерти отца. Единственного родителя. Но в глубине души Бри понимала, что так будет лучше для него.
За все годы, прошедшие после отставки, старик так и не смог смириться со своей инвалидностью. Это было ему поперек горла. Ночью он спал и видел во сне, как ходит, ухаживает за своими животными без чьей-либо помощи. Нянчит внуков, гуляет с ними. Но просыпался по утрам и понимал, что все это — лишь мечты. Ему всегда была нужна помощь. Спуститься по лестнице — и то было мукой.
Мартин Эванс был сильным в душе. Но здоровье подводило. Неделю назад его по скорой доставили в больницу с сердечным приступом. А четыре дня спустя он умер. Бри знала, что все к этому идет. Поэтому последние дни его жизни проводила рядом. Как все его сыновья. Все, кроме Дарлина. Они прощались. Держались из последних сил. Давали мнимую надежду на выздоровление и знали, что этого никогда не произойдет. Мартин же был реалистом. И поэтому говорил больше обычного, зная, что время на исходе. Он старался завершить все, что не успел со своими детьми. Особенно, с единственной дочкой.
Он знал, что упустил так много в ее жизни. Зациклился на работе и уходе жены. Не уделял должного внимания своей малышке. Поэтому много раз просил прощения. И она давала ему это, хоть и не требовалось. Бри никогда не держала обиды на отца. Он дал ей детство. Он ее не бросил. Благодаря ему у нее было четверо потрясающих братьев. И если бы не стечение обстоятельств, начавшихся именно с него, Бри никогда бы не устроилась в «Holt inc.». Она бы никогда не встретила мужчину, который сейчас прижимал ее к своей груди, выражая молчаливую поддержку.
Артур был рядом с Бри все эти дни. Он не был знаком с Мартином раньше, поэтому хотел сделать это хоть в последние дни старика. Они с Эвансом сразу не понравились друг другу. Мартин видел в нем угрозу. А Артур, в отличии от Бри, все же считал его плохим отцом. Но оба молчали, ведь это было важно для Бри.
— Наверное, нам стоит сказать пару слов, — начал Морти, взяв горстку земли в руку и подойдя ближе к яме. Мужчина зажмурился, прежде чем поднять голову и тихо произнести. — Спасибо, что подарил мне семью. Братьев и сестру, о которых я не мечтал.
Морти бросил горсть земли вниз и сделал шаг назад. Он поравнялся с Морганом и почти незаметно кивнул ему. Поддержка. Вот что они делали. Молча помогали друг другу, потому что слов не требовалось. Важно было лишь ощущение, что семья рядом. И эта семья всегда будет на твоей стороне.
Морган тоже взял горсть и приблизился к могиле.
— Спасибо, что дал мне дорогу в жизнь. Без тебя я бы ничего не добился. Ты был примером для меня все эти годы, хоть я и не говорил тебе этого. Ты останешься им для всех нас, отец. Спасибо, что был с нами рядом, — Морган кинул горсть в яму.
Снова шаг назад. На его место встал Стефан. Суровый, вечно серьезный. Он не показывал своей слабости никому и никогда, но именно сейчас ему было нечего скрывать.
— Спасибо… — Стеф сделал глубокий вдох. — Спасибо, что стал для меня отцом, которого я никогда и не надеялся получить. Та ночь, когда я пробрался в твой дом, изменила меня. Ты дал мне шанс прожить нормальную жизнь. Дал мне людей, которых я готов защищать до конца твоих дней. И если бы ни ты, ни один из нас бы сейчас здесь не стоял. Покойся с миром, отец. Ты заслужил спокойствия.
Перекрестившись, Стефан бросил почву вниз и тоже отошел. Он не мог отвести глаз от могилы, пока нежная рука не коснулась плеча. Бри осторожно погладил его, выражая свою любовь. Стефан накрыл ее ладошку своей, аккуратно сжимая. Пришла ее очередь.