Уговаривать меня не понадобилось. Стрелой вылетев из обиторио, я рванула к серебристой «Монстре» начальника. Закрывшись в мобиле, с облегчением выдохнула. И это только общение с духом! Что же будет, когда я встречусь с настоящим умертвием? Нет, должность дознавателя – определенно не мое. Придется переговорить с лером Беде и попроситься в следственную группу.
Днем мы с начальником отправились к одному важному сановнику. Пока я ожидала нанимателя в хозяйской библиотеке, составила протокол допроса. Правда, писать особо было нечего, лира Лисяндра о своем убийстве полезной информации не сообщила.
Ближе к вечеру мы с Десмондом заехали в полицейский участок, но главного инспектора Беде на месте не застали. Передали материалы дела вместе с протоколом допроса инспектору Капулько, и тот погрустнел. Все указывало на ритуальное убийство, к тому же жертву еще и памяти лишили. И подозреваемых не было. Десмонд считал, что мы что-то упускаем. А Капулько предположил, что действовал последователь черных магов-отступников.
– Я посмотрел в архиве. Описания самого ритуала нет, но некоторые из символов, что мы нашли на полу, использовал мастер Золомон в черных обрядах по иссушению.
– Конечно, описания ритуала нет, потому что дело хранится у меня. Ведь я лично упокоил мастера Золомона, – не без гордости заметил некромант.
– А вдруг объявился тайный последователь мастера?! – с восторгом вскрикнул инспектор Капулько.
– Возможно. Проверю свои записи и сравню найденные в доме знаки с теми, что использовал Золомон, – пообещал мой начальник.
– А я про порошок разузнаю, – вторил ему Капулько. – Рядом с ритуальным кругом, в котором лежала лира Лисяндра, обнаружили несколько крупинок. Может, этим зельем обездвижили жертву?
– Или стерли память. Кто-то не хотел, чтобы я во время допроса докопался до правды, – вздохнул Десмонд.
– Прекрасная версия! – живо согласился инспектор Капулько и что-то записал в книжицу.
– Родственников, знакомых опросили? – поинтересовался некромант, игнорируя восторги инспектора.
– Родители фрейлины живут в столице и с дочерью не общались, ибо считали, что именно она их разорила своими непомерными тратами на наряды. Но я поговорил с ее подругой, лирой Красимиркой, – мечтательно улыбнулся Капулько.
– Слуг допросили? – строго спросил Десмонд. – Изучили записи и дневники фрейлины?
– Еще не успел…
– Вместо того чтобы любезничать с невестой наместника и выкладывать ей подробности дела, лучше займитесь этим самым делом!
Лер Десмонд принялся отчитывать Капулько, словно был главным в полиции, инспектор робко блеял в ответ, а я, потеряв нить разговора, прикорнула на стульчике. Все же первый рабочий день выдался напряженным.
– Куда тебя подвезти, Корф? – Десмонд потряс меня за плечо, тем самым разбудив.
Я потерла лицо, пытаясь прийти в себя и проснуться. Но тут же убрала руки, вспомнив о гриме.
– Буду благодарен, если подвезете к привокзальному кафе.
Отказываться от заманчивого предложения не стала – ближайшая стоянка таксомобилей как раз находилась у вокзала. В таком виде разгуливать по городу не хотелось.
В мобиле Десмонд всю дорогу косился на меня, наконец не выдержал:
– Мартин, приведи себя в порядок! И заканчивай этот маскарад.
Я поправила пиджак, проверила накладной нос, коснулась волос. Вроде бы все на месте.
– У тебя ус отклеился, – вздохнул некромант.
Дотронулась до верхней губы и ойкнула. Ус и правда отклеился. Катастрофа!
– А-а… м-м… – Я пыталась что-то придумать и выкрутиться, но, как назло, фантазия после тяжелого трудового дня иссякла.
– Мартин, я все понимаю, – успокоил Десмонд и по-дружески похлопал по коленке.
Не знаю, от чего я напряглась больше – от нескромного прикосновения широкой мужской ладони к ноге или от слов. Ведь если он все понял, я пропала.
Но некромант сделал совершенно иные выводы:
– Тебе хочется выглядеть мужественным, вот ты и приклеил усики. Стараешься казаться взрослее и солиднее, чем есть. Сразу видно, что тебя растила мать. Ты изнежен, тебе не хватает мужского воспитания. Ничего, я это исправлю. И запомни, Мартин: настоящий мужчина – это прежде всего характер, поступки, а не внешность. Так что брось эти ухищрения, будь собой! – После слов о мужском воспитании я закашлялась и невольно прослезилась, а Десмонд пробормотал: – Именно об этом я и говорил. Придется взяться за тебя основательно.
Я обреченно вздохнула.