— Ну как, есть новости про драконов? — спросила Самира.
— Нет. Или ещё не дошли, или скрывают.
Некоторое время я почитал ей вслух заголовки и отдельные цитаты. Свет выключили достаточно неожиданно. Буквально через минуту я услышал, как меня позвали.
— Эльдар? Иди ближе.
Я тут же дошёл по стенке до угла комнаты.
— Потрогаешь меня? — попросила она шёпотом. — Я не заставляю, просто вдруг тебе тоже хочется…
Почти сразу стало ясно, что она обнажена как минимум по пояс. Всё происходило наощупь, она направила мои пальцы в нужном направлении. Сначала уши, шея, ключица, затем рука спустилась ниже. Прикосновение к обнажённой женской груди — одно из тех тактильных ощущений, потребность в котором у любого нормального мужчины запрограммирована с детства. Грудь оказалась небольшой, упругой, горячей, меньше ладони, с острым, твёрдым соском. Кожа — непривычно гладкой, ровной и сухой. Я ощутил биение её сердца — быстрое и взволнованное.
— Жаль, что здесь нет света, — зачем-то сказал я.
— Почему?
— Подобные ощущения лучше совмещать со зрительными.
И тут её сорвало.
— У меня никогда не было нормальных отношений… Всего пару раз… Ты мне сразу понравился. Ещё на курсах. Я сразу тебя стала ревновать к Алле, потому что поняла, что она… в общем, она тоже, и поэтому… А потом эта встреча дома у твоей мамы, мы тогда изображали, что занимаемся любовью, а потом стали вместе работать, я поняла, что не могу без тебя, понимаешь?
— Самира, не надо. Так ты делаешь себе больнее, — я сделал последнюю попытку остановить это и отдёрнул руку.
Но она крепко уцепилась, достаточно грубо прижав мою ладонь к своей коже и потянув ещё ниже.
— Я тебя люблю, — прошептала она. — Хочу оказаться там, рядом с тобой…
Я плохо запомнил и даже плохо помнил, что было дальше. Ночью мне снился жуткий микс из Самиры, Нинель Кирилловны и Лекаря.
А вот лабораторные исследования на следующее утро оказались совсем другими.
Глава 6
Меня снова подняли первым, рано утром. На этот раз сначала накормили и позволили привести себя в порядок, но на этом обходительное отношение закончилось.
В одной из уже знакомых лабораторий, в которой слегка изменился набор устройств, меня усадили на стул, который мне сразу не понравился. Уж больно он мне напоминал электрический. Руки и ноги закрепили, на голову надели электроды, вокруг стула поставили рамку — не то какой-то вид томографа, не то иного вида сканер.
Ожидание затянулось на минут десять — все сотрудники молча стояли и смотрели на меня. Я ожидал, что сейчас меня будут бить током. В конце концов не выдержал и спросил на китайском:
— Nǐ huì zěnyàng zuò (что вы собираетесь делать)?
Один из сотрудников, слегка отличающийся внешне от остальных, неохотно пробубнил, тут же получив неодобрительный взгляд от коллег:
— Kǎoshì (проверка).
На всякий случай я принялся шептать свой «лекарский» мотив.
— Всё идёт по плану… Всё идёт по плану…
Но боли не было, хотя вскоре я почувствовал лёгкое головокружение и жжение в местах тела, которое касалось кресла. Спустя некоторое время лаборанты кивнули куда-то за стекло, вышли уже знакомые солдаты, наставив на меня винтовки. Винтовки были необычные — со странным прицелом, который я раньше не встречал. Один из лаборантов подошёл ко мне боязливой, крадущейся походкой. Словно я был тигр, запертый в клетке, которую он собирался открыть, специальным устройством он снял ошейник. А после резво отбежал поближе к солдатам.
Я ещё с прошлого дня думал — неплохо бы завладеть этим устройством. Хотя я представлял технические навыки японцев и понимал, что система защиты наверняка клиент-серверная, и отключается всё где-то там, снаружи, а это лишь инструмент для физической разблокировки.
В следующий миг после снятия ошейника я понял причину, по которой он так боялся и торопился.
Ибо так могуч я ещё никогда не был.
Я уже читал ещё во время курсов где-то мельком, что использование организма как сенс-батареи возможно, и что это не очень-то полезно. Сила просто переполняла меня, словно её влили в моё тело через огромную клизму, и теперь я не знал, куда её деть. До сих пор интересно, сколько кейтов в меня влили. Пять сотен? Тысячу? Десять тысяч?
Всё продлилось всего пять минут. Пять минут, которые я бы предпочёл забыть, пять минут, которые потом часто и долго снились мне в ночных кошмарах.