Уборщица тоже собрала инструмент и ушла, охранник Голицына еë проводил. Мы снова остались вдвоем.
— Сколько я провалялся?
— Недолго, минут десять. Сейчас приберутся… Но за это время ваш человек поставил мне фингал. А мне через час ехать на важную встречу, поэтому… Прошу, избавьте от этого досадного недоразумения?
— Избавлю. Но Сиду выпишу премию с личной благодарностью.
— Это будет справедливо, он старался, — кивнул Голицын.
В следующие пару минут я выдул пол-литра воды и принялся за глаз Голицына.
— Что ж, спасибо, я доложу о результатах, — сказал Голицын после того, как удалось избавиться от синяка на веке.
— Что будет со Снегурочкой? — спросил я. — И с девушками, которые родят моих детей — про них я после так ничего и не слышал.
— О, Снегурочку почти доставили. Заказник под Коломной, чуть позже я покажу вам её вольер. А что до девушек — вы опасаетесь по поводу алиментов? Либо ваша девушка после произошедшего требует массовых абортов?
Леонард усмехнулся. Я покачал головой.
— Нет, конечно, никаких абортов. Просто чую некоторую ответственность.
— Они отданы в ведение Тайной Полиции, насколько мне известно. У Империи был проект, аналогичный японской Династии, только, конечно, не такой чудовищный, безо всяких подземных бункеров. Судя по всему, поднимут старые наработки, вернут в работу, найдут, где им жить, родственников. Но кого-то, возможно, отдадут японцам. Не волнуйтесь. Мне одно неясно — осталось понять, кто вам помог сбежать…
Он выразительно взглянул на меня.
— Но, боюсь, разбираться этим вопросом буду уже не я. Вашим академиком будет князь Давыдов, Анатолий Алексеевич, вы, вероятно, с ним уже пересекались. Он же опишет вам всю доступную вам иерархическую пирамиду и даст контакты нужных людей. Вскоре он назначит с вами встречу. Вот, во-первых и во-вторых уже было. А в третьих…
Я снова напрягся, но на этот раз он достал из-за пазухи не пистолет, а свёрток.
— Преподнести вам традиционный подарок — набор полезных вещиц. В дополнение к «Донору». Не рекомендую пытаться продавать, там клеймо фамильной ювелирной. Вот эти перстни, десять штук — по пятнадцать кейтов, блокираторы гипноза. Эти два — автощит от пуль, примерно на двадцать срабатываний каждый. Цепочка — супрессант, понижает ощутимый процент сечения на пару пунктов…
Разбирались долго. Под конец я вспомнил и задал ещё один вопрос.
— Леонард Эрнестович, в этом посёлке ещё можно приобрести землю?
— А сколько вам? Осталась пара участков, у въезда небольшие, но там не рекомендую, близко к дороге. И ближе ко мне есть, но там прилично, три гектара, со всеми коммуникациями, наполовину с лесом, с выходом к ручью, но без постройки. Я попрошу батюшку сделать вам скидку, но бесплатно, увы, не смогу. Мы, конечно, теперь оба состоим в Обществе, но Голицыны в этом плане всегда старались не нарушать земельное законодательство.
— Сколько?
— В районе пятидесяти пяти — шестидесяти тысяч.
Учитывая, что за Сида и за Сергееву я планировал отдать суммарно двадцатку — даже с учётом грядущей премии не хватало десяти-пятнадцати. Вот так и работает знаменитое капиталистическое привыкание к уровню дохода: только что ты радовался внезапно свалившемуся капиталу, затем планируются крупные расходы, и тут же отцовские «мульоны» превращаются в дефицитный ресурс.
Нет, конечно, можно было бы взять и где-то в другом месте, поменьше площадь и поскромнее, но район и расположение мне нравились, и от Сида далеко уезжать не хотелось.
— Хм. Поговорите, пожалуйста, и если возможно — забронируйте. Я постараюсь найти.
— Меня ждут дела, — откланялся Голицын. — Уверен, скоро мы увидимся по делам Общества.
Ближе к вечеру написала Самира.
«Какъ ты? Отдохнулъ? Я вернулась въ квартиру и поняла, что сильно соскучилась»
«Я тоже. Мне прострелили ногу, но я всё залечилъ»
«Охъ, вечно ты влезаешь въ неприятности:) Даря, я хочу похулиганить…»
Я догадался, что сейчас будет. Следующим сообщением пришла фотография, я развернул её: она стояла перед зеркалом, закатав футболку выше груди.
Эх, знала бы моя темнокожая красавица, о чьей фотографии я подумал, когда увидел обнажённую грудь знакомой девушки на экране своего рихнера. Разумеется, мне сразу вспомнилась переписка с Нинель Кирилловной.
«Нравится? Я знаю, это противозаконно»
«Продолжай, пожалуйста»
На следующем фото она спустила домашние пижамные штаны, показав розовые кружевные трусики.