Как и предполагал, зачем я ему могу быть нужен.
— На Лаптевых? — предположил я. — Я курьер, логично, что речь о контрабанде?
Отрицать он не стал, криво улыбнулся.
— Раз ты приехал ко мне — тебе нужны деньги?
— Смотря какие деньги. Наркотики, разного рода дрянь, так?
— Ну, зачем же. Вспомни, где мы учились?
Учились? Только сейчас до меня допёрло — столько времени пропускать Москву и разные увеселительные заведения может только отчисленный — либо окончательно забивший на учёбу парень.
И вот именно тут-то всё и сложилось. Евгению было поручено важное задание, которое он не смог выполнить. Он вернулся после перестрелки со мной раненый, следовательно, получил по башке от того, кто в иерархии стаи молодых придурков всё ещё занимал минимально-возможную позицию. Всё говорило о том, что он заискивает, что я интересен ему куда больше, чем он мне.
— Так ты теперь изгой… даже больше, чем я.
Евгений поджал губы. Сколько ненависти, злобы было в этом выражении — столько же и бессилия. Искать помощи у бывшего соперника и врага может быть унизительным, и это, признаться, доставило мне немного садистического удовольствия.
— Не зли меня, Эльдар. Я тебя по-хорошему позвал.
— Хочешь сказать, что-то на счёт камнерезного?
— Именно! Меня будут хорошо шмонать. А ты же часто мотаешься по разного рода странам и общаешься с богатыми ребятами. Шпинель. Перламутровый гранат. Лунный камень высшей пробы. Лучше всего — африканские, танганьикские, или ланкийские. Ты же помнишь, что они нужны для дисколётной авионики?
— Допустим, — сказал я, хотя уже ничего не помнил — память моего реципиента про такие детали уже давно молчала.
— У Лаптевых авиационные заводы, и очень жёсткая конкуренция с Демидовыми за госзаказ. А половина поставок идёт официалом, через московских и уральских перекупщиков, через торги, там вечный дефицит, от этого сбой поставок и так далее. Нужны килограммы, понимаешь? А цена будет от двухсот рублей за карат до двух тысяч. Правда, нужно будет с экспертизой. В зависимости от качества. Есть какие-то зацепки?
Предложение звучало как что-то допустимое и даже интересное. И, более того, вполне выполнимое.
— Пока не обещаю. Вернёмся к разговору через пару недель.
Я снова встал из-за стола, а Евгений плюнул на ладонь и протянул руку. Этот жест был здесь куда распространённее, чем в соседних мирах и не считался чем-то показушным, но отвечать на него я не стал.
— Отвечу на рукопожатие, когда пойму, насколько мне выгодно, и доступно ли мне.
По дороге обратно мы обсудили разговор с Сидом и Осипом.
Сид был явно недоволен:
— Получается, ты будешь с этим мудаком работать? После того, что он сделал?
— Он уже не опасен. И я ему нужен куда больше, чем он мне. Скажем так — я подумаю, как его обуть. Как вытащить из него максимум пользы.
— Да что ты боишься! У твоего барина серьёзные покровители теперь. Так ведь, Эль-Матвеич?
— Серьёзные, — вздохнул я и уставился в окно.
По дороге позвонила Самира и позвала посидеть в кафе, которое располагалось рядом с её домом, во Внуково. Голос был какой-то непривычный, и только когда я попросил Осипа высадить по пути и зашёл в зал — понял, почему.
Она сидела за столиком вместе с Аллой и выпивала уже второй коктейль на пару.
— Алкоголички, — выдохнул я. — Завтра на работу же!
— А мы потом тебя к-кровь попросим почистить, — сказала Алла. — Чтобы спирт вывел. Ты же почистишь?
— И не стыдно тебе? — вздохнул я. — Зачем ты спаиваешь?
— А ты! А ты вообще перетрахал двадцать девок! Пока эта красотка в камере сидела одна! А я там с горя померала, думала, что ты помер! И ты почему Самире не даёшь на лице у себя сидеть? Мне, получается, давал, а ей!… А ей, может, нужно!
— Алла! — Самира толкнула её в бок. — Я тяжёлая. А ты пушинка.
Уточнять о том, что это далеко не самая моя любимая поза, и что подобная оказия в коротких отношениях с Аллой произошла всего один раз в качестве эксперимента — я не стал.
— Действительно, нужно, что ли? — спросил я.
— Ну… Алла вот рассказала, и мне теперь тоже хочется, — она потупила взгляд, затем повернулась к коллеге. — Слушай, Ал, ты такая классная… мне жалко, что вы с ним расстались. А давай когда я в долгих командировках буду — ты с ним… Это лучше, если он по каким-то левым бабам ходить будет! И ты — непонятно с кем.