На улице стемнело. Когда мы садились в машину, телефон прорезался сообщениями и оповещениями о пропущенных звонках.
Сперва я подумал, что это от коллег, но оказалось всё куда серьёзней.
«Искандеръ — 3 пропущ.»
«Неизвестный номер» — 2 пропущ.'
«Игорь Антуанеску» — 1 пропущ.'
Я вспомнил последние слова графини — и холодок пробежал по спине. «Ануку ты уже потерял».
Я быстро набрал Искандеру, когда мы уже выехали. Взял трубку со второго раза, в трубку тут же заорали.
— Их полтора десятка! Двоих уже сняли! Деда Василя убили! Твою мать, что за шваль ты к нам привёл⁈
— Сколько вас там⁈ Вы где?
— Закрылись в хоромине в подвале! Анука здесь! И парень-сенс, он уже месяц здесь живёт, он пытался… ладно, забей! Я про что, она требовала позвонить, спросить разрешения!
— О чём?
Нас прервала очень близкая стрельба.
— Снять! Снять ошейник?
— Конечно, мать его, пусть снимает!
Звонок прервался. Тукай обеспокоенно смотрел на меня.
— Что-то случилось?
— Случилось.
— Это касается нас?
— Возможно.
Пока я не до конца понимал, что происходит. Нет, с одной стороны — всё было очевидно, Ануку пришли похищать. С другой — очень хотелось бы определиться, кто именно. Чтобы прояснить ситуацию, я всё-таки набрал Игорю.
— Ты уже в курсе, Цим-циммер? — раздался ехидный голос.
— В курсе чего?
— В курсе, что тебя ожидает большой сюрприз…
Я приготовился говорить следующую фразу, но в тот же момент что-то свистнуло, звякнуло в темноте салона. В первый миг я не понял, но затем почувствовал боль в плече, увидел порванный изголовник сиденья водителя. А затем водитель уткнулся носом в сиденье, завернув руль в сторону.
— Ложись! — рявкнул я, но машина уже летела в кювет.
Глава 27
В отключке я был недолго. Когда очнулся, понял, во-первых, что мы живы, а во вторых, что дико болела голова, по лбу стекала кровь. Мы лежали под углом в сорок пять градусов, водитель точно был мёртв, про камердинера я точно не мог сказать. А Коскинен был жив. Я отстегнул ремень, вылез сам, помог ему выбраться.
Попытался восстановить в голове. Машина, судя по всему, перевернулась полтора раза и упала боком на столб, который задержал её падение вниз по склону. Ландшафт, освещённый полной луной и фонарями дороги, больше напоминал степной, чем привычный североуральский: вокруг простирались поля, а в сотне метров виднелась жидкая лесополоса.
— Похоже, руку сломал, — сказал Коскинен. — Мигран… интересно, живой? Помоги вытащить водителя. Или, может перевернуть?
Я не успел принять решение — выстрелили ещё раз, но уже куда-то поверх голов. Из леса выходило четверо, и одного из них я узнал. Это был Микув Сотрин, знакомый крепыш, правая рука Игоря. Коренастый, круглолицый, из вогулов, в рубашке с национальным орнаментом.
— Ну, как ты, живой? — усмехнулся он. — Я, по правде сказать, тебя и не думал убивать. Вон тот парень — лекарь, он бы тебя подлатал, если чего. Ну, это если ты согласишься на наши условия.
То, как спокойно они шли на нас и как беззаботно общались, говорило о том, что либо они очень тупые — в чём я сомневался — либо что это не вся группа. Мне стало понятно, какой примерно сейчас может получиться диалог. Я буду тянуть время, они будут угрожать и дожимать, а в конце выпустят козырь из рукава, заявив, что Анука у них и применив что-то, о чём я пока не догадался. Что ж, даже если это так — гораздо важнее было, пардоньте за выражение, спасать свой зад, одновременно стараясь не разболтать лишнего. Поэтому я решил потянуть время.
— Наши условия — это чьи? — спросил я.
— О, поверь мне! Это очень, очень серьёзные ребята. Но и ты, получается, парень не промах. Общество, получается?
— Допустим, а что дальше? Какие условия?
— Сперва поговорим… Анука у нас, — он прищурился, измеряя мою реакцию. — Чтобы ты выжил, тебе нужно сказать нам, где…
Договорить он не сумел. Стоящий рядом с ним парень, державший пистолет наготове, развернулся и выстрелил ему в висок.
От выстрела я инстинктивно отшатнулся и присел за бампер машины. Достал пистолет, прицелился в соседнего, одновременного соображая, откуда в их стане мог оказаться союзник.
Коскинен стоял, как будто задумавшись о чём-то. Я увидел, как напряжены вены у него на лбу, и понял, что это он загипнотизировал спутника Микува. Но общее замешательство продолжалось недолго.