– Что вы сегодня ели? – он даже не дослушал до конца.
– Кефир, яблоко.
– И всё? – недоуменно изогнул бровь. – Вам не говорили, что нужно плотно питаться, чтобы не скончаться от голода?
– Мне не хотелось, – буркнула недовольно.
По правде, было некогда, потому что Дэррэл Картер требовал любое задание сделать незамедлительно, а задания эти он накидывал с самого утра. Но я не собираюсь выпрашивать у моего неприятного начальника жалости. Всё равно не получу даже толики сочувствия. Он же как чурбан, сух и неэмоционален.
Мы собрали вещи и вышли из лектория. По пути к своему кабинету гнусный профессор не прекращал допрос, причем вопросы становились всё провокационнее.
– Где вы взяли кефир?
– Из холодильной камеры в своей комнате.
– У кого есть доступ к вашей спальне?
– Только у меня.
– Возможно, вы давали ключи своему ухажеру?
– Какому ещё ухажеру?
– А у вас их несколько? – с легкостью парировал Дэррэл Картер.
– Вы с ума сошли?! – возмутилась я и тотчас поправилась. – Простите. Нет. У меня нет ни одного ухажера. Вообще. Абсолютно. Если вы думаете, что кефир отравлен, приглашаю вас к себе. Проверяйте сколько угодно, там еще полбутылки осталось.
Вообще-то я сказала чисто из вредности, не надеясь на согласие, но почему-то преподаватель воспринял мои слова всерьез.
– Отличная идея, госпожа Виккори.
Он развернулся на пятках и направился в сторону жилого корпуса. Как вы понимаете, отказываться – «ой, я передумала, там бардак и вообще я не вожу к себе сомнительных мужчин» – было бессмысленно, поэтому я уныло поплелась следом.
Попадающиеся мимо студенты посматривали на нас с таким нескрываемым интересом, что начали закрадываться нехорошие мысли. Некоторые даже моргать переставали при виде меня, идущей за Дэррэлом Картером.
Уточню чуть позже, какие слухи ходят. Вряд ли хорошие.
Меня немного пошатывало, как после любого сильного заклятия, но дошли мы относительно быстро. Я открыла дверь и бегло осмотрелась. Вроде чисто. Ну-у-у, то есть вещи разбросаны, бумаги накиданы на столе абы как, но трусов на полу не валяется – а это уже добрый знак.
– Вы не очень-то аккуратны, – не удержалась от укола мой любимый преподаватель, открывая прямоугольную холодильную камеру, в которой с помощью магии поддерживалась низкая температура. – Этот кефир?
– Угу.
Он понюхал его, покрутил в прозрачной бутылке, проверяя на свет. Затем, не спрашивая разрешения и вообще никак не комментируя свои действия… вылил содержимое на пол.
Э-э-э.
Я без единого слова уставилась на жирное белое пятно посреди крошечной спаленки.
У меня тут, конечно, свинюшник, но не настолько.
– Говорите, обычный кефир? – ехидно полюбопытствовал господин Картер, и пальцы его щелкнули.
Жидкость начала пениться, темнеть, источать невыносимую вонь. Мои глаза поползли на лоб, намереваясь уползти его дальше, желательно, в сторону выхода из академии. Кефир был не просто отравлен – начинен смертельным ядом под завязку. Удивительно, что меня не укокошило сразу же.
По спине пробежал холодок. Внезапно я осознала всю безнадежность своего положения. Выпей я его на ночь (как обычно и поступала), то не проснулась бы, и рядом не было бы Дэррэла Картера, чтобы меня откачать.
Кажется, он тоже догадался, в чем причина моего молчания.
– Впредь будьте аккуратнее с едой и тем, кому доверяете свою комнату.
– Но я никому не доверяю! Я купила этот кефир в лавке и принесла сюда. Его не могли отравить! Он был закупорен!
– Тогда у меня много вопросов к лавочнику, – фыркнул профессор. – Подумайте, госпожа Виккори, кому бы вы могли так насолить, что ему захотелось вас отравить?
Я беспомощно обняла себя за плечи руками.
– Я вообще ни с кем не общалась… Надо сообщить в следственный комитет, да?
– Как хотите, – он переступил через оплавившееся пятно и направился к выходу. – На сегодня ваш рабочий день окончен. Постарайтесь отдохнуть.
Но как я могла спокойно лечь спать, понимая, что моя жизнь висела на волоске?..
***
Я сидела в приемной ректора и ждала, когда тот освободится от какого-то, без сомнения, важного дела ради беседы со мной. Нервно дергая ногой и бросая косые взгляды на лишенного всяких эмоций секретаря, что охранял приемную, я размышляла, во что могла вляпаться, если удостоилась внимания этого человека.
Ректора боялись все без исключения. Студенты вставали по стеночке, если он проходил мимо, и смертельно бледнели, когда он обращал на них свой взор. Преподавательский состав никогда не позволял себе ни единого комментария на его счет – знали, что он и испепелить может при желании. Причем в прямом смысле слова. Ему прекрасно давалась смертоносная огненная магия.