– Хорошо, – он кивнул, будто бы успокоенный моей правдой. – Надеюсь, так и будет в дальнейшем. Не заставляйте меня разочароваться в вас.
Кажется, в этот раз я сморщилась слишком уж заметно, потому что господин Картер добавил проникновенно, тихим голосом, что скреб барабанные перепонки:
– Вы всегда вольны уйти, если вас что-то не устраивает, госпожа Виккори.
– Что вы, господин Картер, – съехидничала я, глядя в темные глаза профессора. – Как меня может что-то не устраивать?
А сама едва удержалась от язвительной усмешки.
Глава 2
ГОД НАЗАД
Дэррэл Картер относился ко мне нейтрально. Ну, как к пустому месту. Это нормальная для него тактика. У него никогда не было любимчиков, он одинаково ненавидел всех студентов.
Ровно до дня сдачи квалификационного экзамена…
…Дверь с глухим стуком ударилась о стену, и Мэнни вылетел из кабинета. В прямом смысле слова вылетел. Ногами вперед. Через весь коридор. Как пробка из бутылки.
– Незачет, господин Ирби, – донесся желчный голос профессора Картера, помноженный магией.
Мы проводили летящего Мэнни жалостливыми взглядами. Видимо, пытался попросить неприступного преподавателя о пересдаче, за что и поплатился.
– Следующая. Госпожа Фэй Виккори, – позвал всё тот же голос.
Я переступила порог аудитории. Внутри поселилась кромешная темнота, разве что слабые огни магического пламени помогали сориентироваться в пространстве и не переломать ноги на пути к партам.
Наводящий ужас на всё живое Дэррэл Картер стоял в углу, скрестив на груди руки. Облаченный в угольно-черную форму, источающий тяжелую энергетику, давящий одним только присутствием. Его силуэт был едва различим во мраке. Мне пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть преподавателя.
Я заняла место за первым столом и попыталась сосредоточиться. Хотя бы зубами стучать не так отчетливо.
– Задание вам известно, госпожа Виккори. – Профессор говорил четкими, отрывистыми фразами. – У вас есть две минуты, чтобы погрузиться в мысли любезно предоставившего себя адепта и описать всё, что вы увидели. Итоговый балл будет зависеть от глубины образов. Начали.
Так. Сомкнуть веки. Сконцентрироваться на аурах всех, кто присутствует в аудитории. Видеть не глазами, а магией (поэтому здесь и нет света; мы должны опираться только на свои ощущения). Я чувствовала, что за последней партой кто-то сидит. Но он был так сильно окутан маревом, что я даже не понимала: девушка или парень.
Профессор Картер накладывал превосходные чары.
Сегодняшний экзамен на квалификацию считался одним из самых сложных. Да что там! Треть адептов вылетало после него (почти как Мэнни, только не из кабинета, а из академии, со свистом).
Задание не самое сложное. Первокурсники – а тренировались мы исключительно на первом курсе – ещё не умели накладывать на свой разум охраняющих чар, а потому их воспоминания были доступны всем желающим. Мы-то, выпускники, делали это так же естественно, как моргали.
Но проблема заключалась в том, что мало влезть в мысли – их нужно правильно истолковать. Этому и обучал последний год на занятиях профессор Картера. Даже не так. Не обучал – вдалбливал муками, слезами и неприличной руганью.
Я не имела права облажаться.
Но, как назло, никак не могла нащупать ауру сидящего. Не зацепиться за неё. Не потянуть на себя. А значит, и не влезть внутрь.
– Минута тридцать секунд, – словно специально (не удивлюсь, если специально!) напомнил профессор, отвлекая, руша едва построенное заклинание.
Да что ж такое!
Как будто блок стоит!
Я попыталась изловчиться, но разум первокурсника оставался под защитой. Напряглась – ничего. Создала усложнённую формулу – пустота.
– Одна минута.
Сердце забилось чаще, и дышать стало тяжелее. Времени совсем не осталось, а ведь нужно ещё покопаться в мыслях и вычленить необходимые образы, заложенные туда преподавателем.
– Тридцать секунд.
Да помолчите, пожалуйста!
Всё моё естество сжалось в тугую спираль. Мысленно я представила, как пробиваю блок, наложенный на мысли адепта, как луплю по нему магией, не заботясь о том, насколько грубым будет вторжение. Плевать на качество, пусть мне поставят низший балл за технику, главное – выполнить задание.
Удар за ударом.
Получилось!
Я прорвалась в чужую голову как сквозь хрупкое стекло. Влетела со всего размаху. Погрузилась целиком.
Но вместо четких, понятных мыслей передо мной предстало нечто смутное, расплывчатое. Не образы – отголоски чужой памяти, настолько глубоко запрятанные, что выплывают из пепельного тумана забытья и вновь погружаются в него.