- Не понял.
Шин вертикально улыбнулся.
- У вас нет девушки.
- Нет.
- "Виниша-15". "Подари Винишу и она даст". Известная реклама.
- Духи, - вспомнил Воннел.
- Да. Они были очень модными, пока не нашли мои рисунки.
- А что было с рисунками.
- Ну, для начала, они были. Тогда профессора схватились за головы и сказали - "Бог ты мой, они же разумны! Мы убили сотни невинных ради духов! Вот это промашка, нас высмеют коллеги Цюрихе!". Самое интересное - другое. Производитель нанял лучших адвокатов, и меня заочно объявили миллионом обезьян, которые рано или поздно напишут что-то стоящее. Начался суд. На суде я сделал портрет юриста корпорации, но это не помогло.
- Почему.
- Вы слышали об абстракционном кубизме?
- Это что?
- Жанр. Эти добрые люди сказали, что нет портретного сходства. Я же им ответил, что за портретным сходством пусть обращаются к технике. А я мол не только живой, но и разумный. И еще у меня хорошее чувство вкуса.
- Прямо так и сказали?
- Именно.
- И вас не признали разумным.
- Они использовали казуистику, и еще заявили, что меня подговорили отвечать правильно. Будто сообщники ученые - левые гуманисты, вдолбили в меня фразы, которые примерно могут подходить по смыслу, и я как машина ориентируюсь в них чтобы давать ответы. Провели тест Тьюринга.
- Это как?
- Заставили независимых, действительно независимых, лиц вслепую определить кто из двух подопытных разумное существо, а кто обезьяна с выдающимися способностями зубрилки. То есть я.
- И чем дело кончилось?
- Я его провалил.
- ? (?)
- Вторым подопытным был идиот. Бедная лексика, часто ненормативная. И потом, у него было много стилистических ошибок. Вот к ним они и прицепились. Заявили, что разумное существо ошибается, в отличие от неразумного.
- Очень спорно.
- Ну, они били на то, что я - неразумная тварь с феноменальной памятью и подозрительно хорошей грамматикой.
- А разве это не повод считать разумным. Есть же критерии.
- Критерии? Общегалактические?
Воннел вспомнил. Как он мог забыть? Еще во время учебы на доктора он узнал сколь часто разум бывает непохож на человеческий. Трудно распознать грань разума, и знает ли тварь скрытые закономерности в расположении светил только для того, чтобы удачнее опыляться и метать икру, или ищет их ради простой забавы. А может ее цели совсем иные и непостижимые.
Воннел помотал головой, будто отгоняя морок.
- Вам что, плохо? Принести воды?
- Нет все отлично. Последствия дегидрации. Рассказывайте дальше.
- В общем, я проиграл дело.
- Погодите. И что, до сих пор ваших сородичей убивают?
- Уже нет. "Виниша" вышла из моды, компания обанкротилась, нас оставили в покое, а совсем недавно выдали справки о том что мы разумны.
- Ладно. - Воннел потер виски, чтобы сфокусировать зрение, - Скажи, почему не ты убийца.
- Это легко. Я представитель культуры на грани бронзового века, разумеется, с учетом того, что на нашей планете почти нет олова. Так или иначе, убиваем мы ради интересов клана, из сексуальный побуждений и, очень редко, не поделив какую-то мелочь. У меня не было причин убивать Орионку.
- Ладно, возможно, вы правы.
- Я не могу даже руку на кого-то разумного поднять, - Воннелу показалось, что художник смутился, - Однажды врезал своему троюродному брату, потом две недели ходил за ним, извинялся. Честно.
Зависло неловкое молчание.
- Послушайте, у меня нет причин вам не верить. Пока, во всяком случае. У меня еще несколько допросов... интервью.
Полдень. Нью-Анджелес
Хинич подошел к стене и отодвинул портрет покойного капитана Старски. За ним оказался сейф. Оттуда он вынул связку металлических полосок и бережно поднял их к глазам, любуясь.
- Это - ключи, - шепотом произнес он.
- В каком смысле? - спросил Даллас.
- Вот и я... тогда много лет назад спросил об этом капитана Старски. И знаете что он мне ответил.
Даллас покачал головой.
- Он сказал - в прямом. Да, - капитан закрыл глаза, вспоминая, - Именно так он и сказал.
- И от чего эти ключи? - спросил Кливленд.
- А вот это самое главное.
Нина знала, что полицейское управление ╧ 20492-4234459 было одним из самых старых в округе. Но одно дело цифры и факты, а другое, когды ты спускаешься по крутым ступенькам в глубины, проходя мимо офисоф управления построенных столетия назад.
Наконец, лестница закончилась. Они прошли по коридору мимо застекленных кабинетов, полных странных, забытых ныне устройств. Они спускались все ниже, а устройства все страннели. И только черные кресла и пепельцы оставались неизменными.
- Была идея сделать из этого музей, - сказал Хинич, - Но тогда сюда начали бы шастать туристы, а это рано или поздно разрушило бы нашу тайну, которую поколения полицейских хранили для подобных ситуаций. Мой напарник, - голос Хинича дрогнул, - передал перед смертью эту Тайну мне, ему передал его первый напарник, перед тем, как его съели. Предыдущий напарник успел бросить ключ, а потом сгорел в атмосфере... И так далее.
"О чем это он?", - подумала Нина.
Они остановились перед железной дверью и тогда Хинич применил первый свой ключ. Он вставил его в отверстие на двери, потомо стал вращать то в одном то в другом направлении.
В кромешной тишине послышался шелчок. Нина, Даллас, Кливлен и Текс молниеносно вытащили бластеры и приготовились отбиваться.
- Все в порядке, - сказал Хинич, - Старски предупреждал, что так и будет.
Он толкнул дверь и она...
Открылась.
Они прошли в следующий коридор, еще более древний. К незнакомым предметам присоединился и незнакомый запах. Он все усиливался, и когда Хинич отворил следующую дверь, анализатор в носу Нины показал, что так пахло дерево - много-много деревьев, самых разных, возможно, давно вымерших.
Потом было еще несколько дверей. И, наконец, остался самый последний ключ, Хинич остановился.
Они были в просторном помещении без мебели и окон, зато с несколькими огромными металлическими дверьми.
- Это где-то здесь, - сказал Хинич.
Он подумал еще немного, и подошел к одной из них, порыжевшей от времени. Последний ключ был самым большим и вставлялся в отверстие в центре двери. Он долго не хотел поворачиваться. Наконец что-то щелкнуло, лязгнуло металлом о металл. Дверь дрогнула и со скрежещущим ворчанием начала открываться сама.
Из ростущей щели волнами повалила густая пыль.
Все кроме Нины, закашлялись и отошли, прикрывая лицо руками.
"Дерево - сосна, бук, клен", - мелькали данные перед взором Нины. А когда пыль осела, она, Хинич, Даллас, Кливленд и Текс заглянули в проем. А из него тысячами миллионов томов, километрами стеллажей, тоннами измельченной спрессованной древесины, свинца, краски и кожи, триллиардами овещствленных байтов знаний на них смотрело прошлое.
- Узрите! - сказал Хинич, - перед вами самый надежный и безопасный архив в истории человечества. Тот, кому, чтобы похитить человека, проще взломать систему безопасности, чем тюкнуть по голове в подъезде, никогда не сможет сюда проникнуть. А теперь будем искать нужные досье.
Нина посмотрела вдоль одного из рядов и ужаснулась - он уходил далеко на километры и исчезал в пылевом тумане.
- Но как мы найдем тут то, что нам нужно? И целой жизни не хватит.
Все посмотрели на Хинича, но он ответил не сразу.
- Есть те, кто провели тут не один десяток жизней. Уж они то все знают. - он посмотрел на остальных, - Старски предупреждал, что они могут быть в плохом настроении, так что держитесь поближе к двери. И, главное, не бегите. Лишний раз не стоит из раззадоривать.
Даллас обнажил бластер.
- Отставить, - сказал капитан, - так просто их не убить.
Потом он наклонился к полу. От взгляда Нины не ускользнуло то, как затряслась рука Хинича, когда он положил на деревянный паркет свой коммуникатор, включенный на пульсацию.