Мы вошли в какой-то небольшой двухэтажный домик. Рена провела меня в темную комнатку, закрыла дверь и ставни на окнах и задернула на них занавеси. Было заметно, что она очень напугана.
– Итак? – спросил я, оглядев ее с головы до ног.
– Я думаю, я могу вам доверять. У вас такое открытое мужественное лицо и такие великолепные мечи! Вы, как мне кажется, славный рыцарь.
– Спасибо за похвалу. Что там случилось с вашим мужем?
– О, мой несчастный Тибо! – Она снова залилась слезами. – Если бы вы знали, милорд, какой у меня муж! Сущее золото. Добрый, ласковый, непьющий. Эти мерзавцы требовали с него какой-то долг. Двести дукатов. Тибо сказал, что не станет платить, и они похитили его.
– Когда это произошло?
– Три дня назад. Тибо поехал на ярмарку в соседний город и не вернулся. А потом, – женщина посмотрела на меня беспомощными заплаканными глазами, – потом ко мне подошел какой-то человек и сказал, что если я не заплачу двести дукатов, моего мужа убьют. И меня тоже. Боги, как я испугалась! С тех пор я живу в страхе за бедного Тибо и за себя. Помогите мне!
Рена прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что она на самом деле вся дрожит. А еще я почувствовал исходящее от нее приятное возбуждающее тепло и тонкий запах каких-то духов.
– Спасите Тибо, – прошептала Рена, глядя на меня огромными глазищами испуганного ребенка, – спасите меня. Я ничего для вас не пожалею. Все, что захотите.
– Успокойтесь, сударыня, – сказал я, гладя ее волосы (шелковистые и мягкие, надо сказать!) – Расскажите мне, что за человек к вам подходил.
– Я никогда его прежде не видела. Но его лицо… Он был отвратителен. Я знаю, что он из банды. Эти бандиты запугали здесь всех. Их все боятся. Весь Балк живет в страхе. Наш бургомистр, судья, полиция – все пляшут под дудку этих бандитов. Никому нельзя верить. Простите меня, мне надо выпить. Не желаете попробовать моего домашнего вина?
– С удовольствием.
Красотка тут же открыла шкафчик, достала оттуда пузатую узкогорлую бутыль из темного стекла и два высоких стакана. Вино оказалось отличным, терпким и приятным на вкус.
– Куда вам следует отнести деньги? – спросил я, допив вино из стакана.
– На заброшенную ферму к востоку от города. Еще налить?
– Не откажусь. У вас отличное вино.
– Ах, благодарю вас! Но что мне делать? У меня нет денег. Двести дукатов – это огромные деньги для таких бедняков, как мы.
– Не волнуйтесь, у меня есть деньги. Я одолжу вам эту сумму. На ферму мы пойдем вместе – вы и я. А потом…
– Что потом?
– Ничего, – я попытался сфокусировать взгляд на ее лицо: вино что-то уж очень сильно шибануло мне в голову. – Мы пойдем вместе на эту ферму, и вы… и я…
Голова у меня закружилась, в глазах потемнело. Потом на мгновение я пришел в сознание и увидел над собой ухмыляющуюся и очень знакомую физиономию.
Я увидел Жиля Кацбалгера, хозяина таверны в Мартенеке.
– Ну, вот и свиделись, лошок, – сказал мне трактирщик. – Со свиданьицем!
Ответить я не смог, потому что язык меня не слушался. А еще через пару мгновений я вырубился окончательно.
Я не могу сказать, сколько времени я находился в отключке. Наверное, очень долго. Когда я начал приходить в себя, то понял, что дела мои плохи.
Думалка у меня работала с трудом, видать, зелье, которым меня опоили, было очень сильным. Чувствовал я себя как после общего наркоза. Но все-таки кое-какие выводы я сумел сделать. Во-первых, я находился в каком-то лесу, а если точнее, то на большой поляне, со всех сторон окруженной деревьями. Во-вторых, была ночь. В-третьих, я был обезоружен, раздет и привязан к вкопанному в землю столбу. В-четвертых, в десятке шагов от меня горел большой костер с подвешенным над ним котлом, вокруг которого расселась весьма любопытная компания.
Неизвестных было пятеро, и это были не люди. Мне еще не доводилось видеть в этом мире таких существ. Коренастые, крепкие, длиннорукие, кривоногие, большеголовые, с торчащими длинными ушами, темными злобными рожами и горящими красными глазами. Безобразные меховые одежды делали их еще уродливее. Гоблины? Орки? Я заметил, что на траве у костра валяются обглоданные кости, сильно напоминающие человеческие.
– Эй, чужбаны, лох очнулся! – Прямо передо мной возникла оскаленная морда шестой твари, я почувствовал тяжелое зловоние из ее пасти. Голос существа звучал странно, будто нос у него был забит соплями, и напомнил мне знаменитые переводы на старых видеокассетах. – Оклемался, урод? Добро пожаловать на пикник. Эш-хупш-бамат-бухбар-дум!