– До тебя тут уже Вандайн побывал и весьма лестно о тебе говорил, – заметил попутно фон Данциг. – Сказал, что боец ты, может, и неважный, но отваги тебе не занимать.
Неважный боец? Я чуть не задохнулся от ярости, но все же взял себя в руки. И вместо того, чтобы рассказать, что из себя представляет этот урод Вандайн, я выдал ответный комплимент. Похвалил мужество Вандайна, а главное – сообразительность его помощницы-блондинки.
– Короче, первое испытание ты прошел, – сообщил мне фон Данциг. – Готов ко второму?
– Всегда готов.
– Это хорошо. У нас лежит заявка от одного негоцианта из Ло-де-Мало. У него какая-то проблема на складах товаров. Отправляйся туда и реши вопрос.
– А Вандайн?
– Он тоже получил задание. Но в другом месте.
– Хорошо, отдохну немного и займусь вашим негоциантом.
– Желаю успеха.
Когда я вернулся в холл, «чугунов» уже не было. Бертье Мальден посмотрел на меня умоляющими глазами, но о катане больше не заикался. Я помахал ему рукой и вышел из здания Братства. Теперь мне предстоял разговор с трактирщиком из «Пьяного студента».
Глава двенадцатая.
Эльф-рок
От этой музыки я конкретно завис
Трактирщика звали Барнабо. Он встретил меня довольной ухмылкой, как будто старого приятеля.
– Как прошла поездка на саграморскую границу? – осведомился он.
– Нормально, – бросил я сквозь зубы. Мне совсем не хотелось, чтобы этот тип считал меня своим приятелем. – По всем параметрам рулезная получилась поездочка.
– Хочешь что-нибудь мне сказать?
– Вообще-то мне больше всего на свете хочется зарядить тебе в табло. Но Мастер просил меня быть с тобой ласковым. Постараюсь, хотя это будет очень трудно.
– В чем же дело? – Барнабо вытер полотенцем пивной стакан и поставил передо мной на стойку. – Если хочешь, заряди. Только я ведь с процентами верну. За мной не заржавеет.
– Это ты сдал меня и Марику Мастеру.
– Ничего личного, парень. Работа есть работа.
– Что ты знаешь о Марике?
– То же, что и ты. Или Мастер тебе не говорил, что бывает с проминжами, которые летят с катушек и не выполняют задания?
– Марика не сумасшедшая.
– Мастеру виднее. И его аниматорам тоже. Давай не будем обсуждать действия начальства, парень. Неблагодарное это занятие. Лучше выпьем.
– С утра не пью. Что такое Кубикулум Магисториум?
– Исследовательский центр Большого Круга магов. Находится в паре миль от имперской столицы. Думаешь освободить девку? Не выйдет. Сам попадешь на трансформацию.
– Я хочу узнать, что с Марикой.
– У любой информации есть цена. Маги – живые люди, денежки любят не меньше нас, необразованных.
– Сколько?
– Двести дукатов.
– Договорились. У тебя есть бумага и перо?
– У меня все есть. Хочешь накропать любовное послание?
– Да, поэму в терцинах. Так как насчет бумаги?
– Момент, – Барнабо полез в свою конторку и с самым невозмутимым видом поставил на стойку чернильницу с пером, а потом положил передо мной листок бумаги. – Но полсотни дукатов придется доплатить.
– Я доплачу еще сто, если ты разузнаешь о Марике поподробнее.
– Не вопрос. Пиши свою поэму.
Я взял перо и задумался. Что писать? Девчонке сейчас очень нелегко, это я понимал. Как мне ее подбодрить? Длинные серенады совсем ни к чему. И я написал всего одну фразу:
Я тебя люблю
Текст был словно написан кровью – в чернильнице был алый вермильон.[1] Сложив листок, я протянул его Барнабо.
– Ты ведь не только за этим ко мне пришел, верно? – спросил трактирщик, забрав записку.
– Угадал. Я в Балке раздобыл один прелюбопытный документик. Есть желание почитать?
Я почти с физическим удовольствием наблюдал, как вытягивалась физиономия Барнабо, когда он читал письмо Шамхура Риската. Аж гордость за себя взяла.
– Как это попало тебе в руки? – спросил трактирщик, закончив чтение.
Я рассказал. Физиономия Барнабо вытянулась еще больше.
– Слушай, ну ты молодец! – вздохнул он – Мастер будет очень доволен. А медальон?
– Его я не нашел, – солгал я.
– Что планируешь делать?
– Встретиться с агентом Риската.
– Для этого нужен медальон.
– Это не проблема. Дай мне адресок хорошего ювелира, и я все сделаю.
– Ты что, видел этот медальон?
– Я его сам снял с трупа барона Гранстона. Не веришь, спроси у Мастера. Правда, потом его у меня отобрал Шукра, тот самый тип, которому адресовано письмо. Но я отлично помню, как он выглядит. Вряд ли в темноте агент сумеет отличить оригинал от подделки.