– Очень люблю, – искренне сказал я. – И обязательно схожу.
Уже на улице я подумал, что Доппельмобер и в самом деле подал мне отличную мысль. До полуночи у меня масса времени, и его надо с пользой убить. К тому же, я примерно представлял себе, какого типа музыку играют эльфы. Наверняка что-то барочно-готическое – подобный декаданс меня очень даже вставляет. Но перед тем, как отправиться на поиски Королевского театра, где должна была выступать Шагирра, я заглянул к цирюльнику, постригся и превратил свою окладистую бороду в моднячую рэперскую бородку. Я заметил, что в Лоэле многие рыцари, включая Мальдена и самого Руди фон Данцига носят подобные бородки. Местная мода не противоречит земной, и это хорошо. Пообедав и поспав пару часов в номере, я пошел на концерт.
Королевский театр оказался довольно внушительным зданием с помпезной колоннадой и шеренгой гипсовых скульптур по фасаду. Входной жетон я купил без особых проблем и тут же прошел в театр. В фойе было полно зрителей, в большинстве своем эльфы, но было немало и молодых людей в костюмах самых ярких расцветок. Справа от входа располагался бар, в котором торговали элем, жареными орешками и крабами, а также эльфийским лакомством ruese, напоминавшим нашу картошку-фри. Судя по очереди, которая собралась у стойки, народ жаждал не только зрелищ, но и жидкого хлеба молодежи всех времен и народов. Я не стал присоединяться к очереди и прошел в открытый амфитеатр с полукруглой сценой, на которой уже выступали жонглеры и глотатели огня. Свободных мест на скамьях почти не было: я уселся по центру, наблюдая, как молодые эльфы и эльфийки рассаживаются впереди и по сторонам и смотрят на сцену через местные эквиваленты театральных биноклей – шлифованные прозрачные камни в оправах. Жонглеры закончили свои кривляния и убежали за кулисы: секунду спустя крепкие парни втащили на сцену два странных устройства – огромные друзы из прозрачных, похожих на горный хрусталь кристаллов, – и расставили их по краям. Я начал было гадать, на кой леший нужны эти непонятные декорации, но тут зал наполнил плотный и низкий вибрирующий звук, будто кто-то нажал басовую клавишу хорошего синтезатора. А потом зазвучали такие мощные гитарные риффы, да так громко и чисто, что я сразу понял – сегодня я услышу что-то особенное.
Я не ошибся. Миг спустя над залом пронесся рев восторга – так эльфы встретили свою героиню. Шагирра, облаченная во что-то зелено-сверкающе-обтягивающее вышла к авансцене кошачьей пружинящей походкой, протянула к залу руки и крикнула:
– Ayle harc, me ferien a surne, Shieen a`piel ! Amier tuen allarda!
Ее звонкий чуть хрипловатый голос прозвучал громом над амфитеатром и отразился вибрирующим эхом от стен. Я понял, что она сказала – это было объяснение в любви ее братьям и сестрам, народу эльфов. И еще понял, для чего нужны прозрачные кристаллы. Эти магические устройства невероятным образом усиливали звук.
Шагирра развела руки, звеня браслетами, и запела. Одна, а капелло. Ее хрипловатое контральто наполнило все пространство, вибрируя, проникая в душу, заставляя сердце сжиматься. Это была не песня – это был крик души, полный накопившейся невыносимой боли и веры;
Постепенно в пение Шагирры вплетался звук гитары – чистый, звенящий, обволакивающий и при этом жестко-ритмичный. Что-то совершенно кельтское, построенное на квартовых интервалах, будто рожденное из дыхания дремучих лесов, ажурного полога клубящихся туманов и звона водяных струй. И я понимал каждое слово таинственной песни, которую пела эта маленькая хрупкая девушка с огромными карими глазами и гривой пшенично-золотых волос: