– Опозорил, говоришь? – Я сжал кулаки, шагнул к фон Данцигу. – Ну, уж нет, дорогой комиссар. Скорее, наоборот. Это я убил оборотня и ведьму, которая им повелевала. И у меня есть свидетели. Фермер Алейн и аббат Клавдий. А эта бл… – эта бледная поганка Ричарделла наврала тебе с три короба. Да, ее дружок-падальщик попал в переплет. Он спутался с волчицей из Данделе, потому что сам оборотень. Да-да, приятель, не делай круглые глаза. Вандайн – вервольф. Самый настоящий, всем вервольфам вервольф. Ричарделла просила меня убить ее соперницу, чтобы она могла вернуть Вандайна. Мы пошли к логову вместе, но у самой норы эта стерва струсила, уговорила меня идти на оборотня в одиночку. И я пошел, как последний… лох. Убил тварь и ее хозяйку. И что я получил взамен? Какую благодарность? Вот так было дело, милостивый государь. А все, что наплели тебе эти имперские подонки – одна сплошная ложь.
– И ты воображаешь, парень, что я поверю в этот вздор? – усмехнулся фон Данциг. – Поверю, что Вандайн оборотень? Ты мог бы придумать историю поумнее, чтобы оправдать свою трусость. Мог бы честно признаться – да, я испугался. А ты выкручиваешься, наговариваешь на прославленного воина. Пошел вон отсюда, трус.
– Хорошо, фон Данциг, я уйду. – Я шагнул к двери, но остановился и наставил на делопроизводителя указательный палец. – Но только выслушай, что я тебе скажу напоследок. Я могу доказать, что Вандайн лжет. У меня есть артефакт, который не позволяет лгать. Камень Эль-Шаба. Вот он здесь, со мной, – я продемонстрировал фон Данцигу алмаз. – Я мог бы сейчас под присягой поклясться, что это я убил тварь, и Эль-Шаба подтвердила бы мою правоту. Но я знаю, что ты мне все равно не поверишь. Ты очарован этим смазливым сукиным сыном и его грудастой подлючей подстилкой, веришь им, потому что хочешь им верить. Но уж коль скоро так все получилось, я тебе обещаю – нет, я тебе клянусь, – что я сделаю все, чтобы смешать славу Вандайна с дерьмом. Я сделаю из него посмешище во всех королевствах, а у его лживой потаскушки будет такая репутация, что ее даже в бордель не примут. Это случится скоро, и тебе будет очень стыдно, фон Данциг. Это говорю тебе я, Алекто, рыцарь Полуночного Грома. А я слово держу, будь уверен.
– Мне плевать на твои артефакты и на твои клятвы, – заявил мне фон Данциг, скрестив на груди руки. – И помни, что дорога сюда тебе закрыта. Навсегда.
Я покинул Боевое Братство в таком бешенстве, что не опишешь. Мне реально хотелось кого-нибудь убить. Помню, я шел по улице, и люди шарахались от меня – верно, у меня была ну просто зверская физиономия. Я дошел до Площади Героев и остановился. Ярость немного улеглась, и я наконец-то мог думать сколько-нибудь связно. Первой мыслью было найти Вандайна и вызвать его на дуэль. Я буквально жаждал его крови. В том, что я убью эту мразь, я даже не сомневался. Но как быть с Ричарделлой? Убивать женщину я не стану, это для меня за пределами вероятного. И белесая мерзавка опять все вывернет так, будто я убил ее дружка не в честном бою, а предательски, из-за угла. И ей поверят, потому что этим гребаным красавчикам всегда верят. Вот тогда мной займутся судьи и тюремщики, мне придется бежать из Лоэле, не выручив Марику, не добравшись до Орморка, а это никак не входило в мои планы. Нет, надо найти другой способ отомстить.
– Эй, милейший! – окликнул я нищего, который слонялся по улице в нескольких шагах от меня. – Поди ко мне.
– Милорд, – затянул оборванец, – помогите! Я совсем иссох от голода. Всего один соверен…
– Держи, – я сунул ему монету. – Если обстряпаешь для меня одно дело, получишь целый дукат.
– Какое дело, милорд? – Глаза нищего жадно сверкнули. – Чем я могу помочь вашей милости?
– В городе остановился имперский рыцарь Гас Вандайн со своей спутницей. Я хочу узнать, где он живет.
– Это будет нетрудно узнать, милорд. Могу я попросить у вас задаток, чтобы подкупить нужных людей?
– Конечно, – я понял, что этот нищий изрядный пройдоха, но именно такой человек был мне сейчас необходим. – Вот, возьми двадцать соверенов. Когда ты сможешь все разузнать?
– Ждите меня на этом месте после заката, милорд. Я все сделаю, клянусь бородой короля Лагэ!
– Хорошо. Ступай.
Нищий поклонился и тут же исчез в проулке между домами. Я бестолково потоптался на месте, потом мне на глаза попалась вывеска какого-то питейного дома, и я понял, что если сейчас не выпью, то от злости просто взорвусь, как надутая воздухом лягушка. Я зашел в кабак, потребовал бутылку коньяка «Сабарек» и отдельный кабинет, что мне сразу и было устроено за десять дукатов. После третьей или четвертой рюмки коньяка я почувствовал, что от сердца немного отлегло, но на душе все равно было черным-черно, будто эта сволочь Ричарделла мне туда тушью плеснула.