Теперь замолчал вампир.
— Но для того, чтобы просто убить тычком пальца, — продолжил капитан, наблюдая за схваткой, — надо быть частью единого потока, чувствовать биополе противника, слышать его дыхание и мысли, а вот это учение тебе уже никто не преподаст, кроме выходца с их планеты.
Ульриху показалось, что в голосе капитана промелькнула некоторая тоска, смешанная с восхищением.
Пара посреди мечущихся лучей в темноте продолжала свой танец. Капитан не сказал главного: Джек и Гай дрались всерьез, этот стиль не предполагал ударов в половину силы.
Внезапно свет в зале снова ослепительно вспыхнул, заставив всех зрителей, кроме Анны, прикрыть глаза ладонями.
Кацман с братом остались стоять друг напротив друга, опустив руки, размеренно дыша и не открывая глаз.
— А почему с закрытыми глазами?
Голос вампира прозвучал задумчиво и громко, сломав хрупкую тишину, повисшую после окончания схватки.
— У меня было тяжелое детство, — открыв глаза, сурово произнес Джек. — И суровое…
— Да не слушай ты его, — флегматично махнул рукой Гай, часто моргая, — просто в темноте дома с полки не тот учебник взяли, пришлось осваивать рукопашную для незрячих.
Капитан кивнул боцману и доктору, показав обоим поднятый большой палец.
— Превосходно, — сказал он.
— А кто победил-то? — снова принялся допытываться вампир.
— Они же оба остались живы, — недоуменно взглянул на него Ричард, — они и победили. Таймер в зале сработал раньше, чем кто-то из них успел ударом остановить сердцебиение, повредить внутренние органы или разорвать кровеносный контур противника.
— То есть… — начала, было, Анабель.
— Если бы Джек или Гай успели достать один другого, мы имели бы сейчас труп, — спокойно пожал плечами Рик. — А так все вышло превосходно.
Он улыбнулся и пошел прочь, оставив позади размышляющую о чем-то Анну и совершенно потрясенного Ульриха. Джек и Гай вяло обсуждали проведенный спарринг, споря о своих достижениях и неудачах. Каждый, как всегда, пытался убедить другого в том, что он — козлиная какашка.
ГЛАВА 15 РИК МОРГАН, НЕВЕРНУВШИЙСЯ
Память — это очень странное нечто.
Особенно, если помнишь то, чему никогда не был свидетелем, да и не мог быть…
Капитан всей своей душой ненавидел Ганимед. Этот планетоид, с огромным, в полнеба, довлеющим Юпитером в качестве фона, удушливым, несмотря на все мастерство терраформеров, ветром и унылыми строениями планетарного промышленного комплекса всегда вызывал только отвращение, и глухую боль. Боль памяти.
Именно потому Рик все время возвращался сюда, снова и снова. Последние пять лет — на «Астарте». Менялись люди, грузы, времена и количество денег на счетах. Оставались обязательства и верность долгу. И память.
Капитан, взвивая под ногами тонкую серую пыль, взошел на холм и остановился, устремив взгляд к Юпитеру, показавшемуся из-за горизонта. Он вспоминал то, чего и так никогда не мог забыть.
История терраформирования спутников Юпитера всегда была опутана слухами, домыслами и, вдобавок, являлась тщательно оберегаемой СГБ и ХаСОМ тайной высшего, нулевого уровня доступа. Четыреста лет назад, при первой колонизации Ганимеда, Европы и Ио, орбитальная база Проекта Терраформирования — старое, нелепое гигатонное чудовище — взорвалась к темной Бездне, вместе со всем персоналом и оборудованием. В том числе и атмосферными генераторами. Самым прискорбным было то, что на этот Проект работала экономика всей Солнечной Системы в течение почти пяти лет, приостановив преобразование Марса и Венеры, и восполнить потери было нереально…
Десятки тысяч человек, миллионы тонн приборов и припасов, надежды и чаяния — все в одночасье могло стать прахом. И стало бы.
Именно потому, что так не случилось, в верхних слоях атмосферы Юпитера уже лет так сто болтались гелиостаты СГБ и ХаСОМ, сменяясь по случайному графику, и держа постоянно включенной систему блокировки тахионного контура. «Рука Бездны», так ее называли меж собой космолетчики… Активация темпорального двигателя здесь была равносильна мгновенной гибели. Как говорят, падать в черную дыру, и то приятнее. По крайней мере, есть время насладиться последними радостями жизни…
Очень мало людей знали, почему работает «Рука Бездны», и что случилось тогда, четыреста лет назад, в окрестностях Старины Джупа.
Проект Терраформирования выполнил свою задачу. На Ио, Ганимеде и Европе была создана кислородная атмосфера, и заложены первые здания Производственного Комплекса. «Слава героям!» — скажет кто-то, и будет в корне неправ.
Героев тогда не было. Кучка напуганных людей, последние кислородные баллоны, мучительное удушье… И все это — в холодном свете Юпитера, чтоб его век не видеть.
Капитан прикоснулся рукой, затянутой в перчатку термокостюма, к изъеденной временем стене старого атмосферного генератора, венчавшего холм. Отсюда сооружения потрепанного терминала, где квартировали клиенты двухсотой орбиты, казались еще более отвратительными, чем обычно.
«И ни один идиот так и не задался вопросом», — подумал, усмехаясь, Рик, — «почему, собственно, генератор, созданный четыре столетия назад, ничем не отличается от современных моделей. Кроме возраста, конечно…»
Единственный закон Бесконечного Времени состоит в том, что Времени более чем достаточно, им всего лишь надо научиться пользоваться.
И грузовой корабль, груженный оборудованием для терраформации, припасами и снаряжением, случайно активировавший тахионный привод вместо гипердвигателя при прыжке на орбиту Ганимеда, должен был мирно схлопнуться и перестать существовать. Если, конечно, верить в случайности…
Но кэп в случайности не верил уже давно.
Вот уже четыреста лет тому назад как.
Старая лохань системного грузовика прыжок во времени выдержала, и даже не развалилась сразу по выходу из него… А вот экипаж практически полностью размазало тонким слоем по переборкам. Пиковый скачок мощности гравитационных генераторов, как объяснил это агонизирующий искин корабля. «А вот хренушки» — сказал капитан, и не ошибся. «Рука Бездны» дотянулась сквозь время до случайных преступников, и совершила свое воздаяние. Нет, все-таки, в черную дыру сыпаться куда приятнее…
Когда рядом с еще не остывшими обломками орбитальной базы Проекта материализовался громадный сфероид системного грузовика, выжившие чуть не сошли с ума — сначала от страха, а потом уже и от счастья. Нет ничего более яркого и чувственного, чем отмена казни для приговоренного к ней, когда топор палача уже занесен, и готовится рухнуть вниз, отсекая нить жизни…
…Память — очень странная штука. Сейчас уже сложно сказать, было ли это правдой, или оказалось чередой галлюцинаций от крепкого настоя черных грибов, приобретенных в ганимедских доках. Но Ричард помнил этот незавершенный рейс, из которого он не вернулся назад. Официально. Его там вообще никогда не было, если верить базам данных. Но Ричард им не верил. А генераторы, которые там как раз были, стоят. Изредка окутываются паром, выбрасывая в атмосферу кислород и азот, продолжая поддерживать жизнь.
ГЛАВА 16 АННА. РАЗГОВОР С КАПИТАНОМ О ГАНИМЕДЕ
Уискер сидела в кресле второго пилота. Ложемент был стандартным, регулировался под любой тип фигуры, вес и особенности органического существа. Можно было бы сказать, что под особенности белкового пилота, но тогда следовало бы и уточнить, а почему это, собственно, на корабле негласно распространялся такой шовинизм по отношению к чужим расам.
7