— Это духи, которые там обитают. Не надо туда ходить сейчас, это обманка. Мы с Диной пойдем туда первыми, а вы следом. И слушайся во всем Клавдию и Дохляка, не убегай, мы найдем твою маму.
— Скажи, а эта обманка была до или после того, как туда заперли злых Богов? — спросила вдруг я, решая очередной пазл в своей голове.
— Это была наша ловушка для людей, лес заманивает зовом знакомого голоса, зовя на помощь. Поэтому я так с тобой ругался, узнав, что вы с Эрданом пошли туда одни. Поделись ты со мной, я бы предупредил тебя о берушах. И, по-хорошему, отговорил бы идти туда. Благо вы уже потом обо всем догадались, и мне не пришлось рассказывать о том, что я знаю, как ходить в лес. Голоса там подстраиваются под волну человека и настраиваются на него. Ты в итоге можешь услышать знакомый голос из могилы либо плач ребенка, и тогда мчишься туда сломя голову спасать, но оказываешься в ловушке. Голоса очень проникновенные и с небольшим гипнозом. Но духов стало так много, что наша обманка со временем пошла нам во вред. За несколько веков там скопились миллиарды разной нечестии. Таханцы тоже стали подвластны особенностям леса со временем. Поэтому мы покинули лес и рассосались по городам. Думаю, потом лес, наверное, усилил заклятием Алтарь, чтобы мы не прятались в нем от нашего наказания или потому, что в нем заточены темные Боги. И мы в итоге не могли там скрываться, а в городах нас быстро разобрали к себе в рабство люди. Напоминаю: беруши не снимать, что бы вы ни увидели. Общаемся жестами. Или через голосовой чат, созданный Диной.
— Это понятно… были лазили. А память? Когда лес стал отбирать память о случившемся там? — спросил Дохляк.
— Это сложный вопрос. Мы всегда там жили и не выходили за его пределы. Жертвы приходили к нам сами, плюс было достаточно другой еды. Правда, когда мы искали новое для нас пристанище, старцы однажды сказали, что наши разведчики могут не вернуться. Лес стал меняться постепенно после появления игрового мира. И думаю, примерно лет десять как он стирает память, так как когда я вышел оттуда, то помнил только все до своего совершеннолетия. Остальное было стерто. Я не помнил, зачем я вышел и что делал после восемнадцати. Сестра моя тоже не помнила.
— А записывать не пробовали? — спросил Эрдан.
— Когда мы ходили на разведку, по поручению Генерала именно так и делали, — согласно кивая, ответил Монти. — Поэтому удавалось каждый раз разведать новое место. Но не всегда успевали записывать, особенно когда на тебя нападают!
— Ну так если ты хорошо знаешь лес, — сказал Эрдан, — и его тонкости, то почему Генерал не пользуется этой дорогой на Большой игре и идет через горы к противнику? Ведь через лес путь сокращается очень существенно!
— Ну во-первых, все мои воспоминания о лесе — это то, что было до 18 лет. Согласен, эту сторону леса я знаю лучше, именно около реки был мой дом. Но толку-то? Безопасней он от этого не стал. Там уже не мой дом, и жители там другие: мутанты, чудища, уродцы. И идти туда целой группой и рисковать победой глупо, если есть безопасный путь. Сам лес мы уже со всех сторон изучили. Мы работали над картой и искали знаки, о которых нам говорил Генерал, записывая их. По ним он потом определил бы место, где находится меч, — проговорил Монти и немного загрустил, потом посмотрел на всех и продолжил:
— Согласен, в берушах мы не попадем в ловушки голосов, и наш мозг будет нормально функционировать, но от этого чудища лесные никуда не денутся! И если честно, я не знаю до сих пор, что там с нами случалось, но мы ни разу не прошли его. Так что беруши — это еще не панацея от всего.
— И вы туда идете с Диной вдвоем… Удачи, — сказал безэмоционально Эрдан и посмотрел на меня укоризненно.
— Я знаю, куда мы идем в этот раз, — ответил ему Монти.
— А что раньше не сходил один? — спросил Дохляк.
— Я не могу сказать. Но когда мы проверили часть леса возле гор, у меня появилось предположение. И мы пойдем его с Диной проверять, — тихо ответил Монти и посмотрел на меня.
— В путь, — коротко сказала я, так как не видела смысла докапываться до Монти и пошла к рюкзаку, подготовленному для похода. Поняв суть ситуации, остальное для меня было неважно. Я посмотрела на ребят, которые удивленно пялились на меня, и добавила: — Все будет хорошо.
Подготовленные к походу, мы одели беруши, чтобы защититься от голосов. Я создала чат на нас и вытащила веревку, сделанную Дохляком, которая имела удивительное свойство — растягиваться по мере необходимости, не имея конца. Это было наше средство для безопасного прокладывания пути для ребят, которые пойдут следом за нами через сорок минут. Мы могли им кинуть точку по прибытию на место, но Монти сказал, что дороги в этой части леса нет и программа им в тупую проложит прямой проход. А веревкой мы создадим безопасный путь, по которому они пройдут без последствий.