— Ага, — пророкотал Аквитейн. — Значит, это и есть печально известный курсор Роланд Каллидус.
— С вашего позволения, ваше сиятельство, бывший курсор.
— Тебя, я вижу, мало заботят мои развлечения, — заметил Аквитейн, сделав рукой с зажатой в ней материей широкий жест. — Я нахожу это граничащим с непочтительностью.
— Я и в мыслях не имел выказывать непочтение, ваше сиятельство. Однако обстоятельства смертельной важности требуют вашего внимания.
— Требуют. Моего. Внимания, — пробормотал Аквитейн, выгнув бровь. — Надо же. Не помню, чтобы со мной разговаривали таким тоном с тех пор, как мой последний наставник имел неосторожность так неудачно упасть со стены.
— Ваше сиятельство, боюсь, вы найдете меня значительно более ловким.
— Крысы ловчее, — фыркнул Аквитейн. — Главной проблемой старого олуха было то, что он полагал, будто знает все.
— Ах, — лучезарно улыбнулся Роланд. — Со мной у вас такой сложности не возникнет.
Темные глаза Аквитейна вспыхнули.
— Потому, что ты действительно знаешь все?
— Нет, ваше сиятельство. Только то, что важно.
Верховный лорд прищурился. Сердце Роланда успело сделать десятка два тревожных ударов, а он все молчал, однако курсор сумел скрыть свою нервозность. Дыша по возможности ровнее и медленнее, он ждал.
Аквитейн фыркнул и допил вино, потом вытянул руку в сторону, выждал мгновение и выпустил кубок из пальцев. Стоявший рядом с ним коренастый мужчина стремительным движением выбросил руку вперед и поймал его, потом подошел к столу и налил в него вина из стеклянной бутыли.
— Мои источники утверждают, Роланд, что за тобой водится дурная привычка — ты крайне небрежен, — буркнул Аквитейн. — Но я и не представлял себе, чтобы до такой степени.
— Если вашему сиятельству будет угодно, мы можем возобновить эту нашу дискуссию позже. Хотя время не терпит.
Верховный лорд принял из рук незнакомца свой кубок, взглянул на хорошенькую рабыню, с низко опущенной головой стоявшую перед ним на коленях, и с сожалением вздохнул.
— Пожалуй, — кивнул он. — Что ж, ладно. Докладывай.
Роланд покосился на незнакомца, потом на рабыню, потом на свисавшие со стен портьеры.
— Возможно, ваше сиятельство, для этого подошла бы более уединенная обстановка.
Аквитейн мотнул головой.
— Ты можешь говорить открыто и здесь. Позволь представить тебе, Роланд, графа Стрикса с Лихорадочного пограничья, находящегося на службе у его сиятельства верховного лорда Родоса. Он показал себя проницательным и способным советником, а также преданным сторонником нашего дела.
Роланд перевел взгляд на коренастого мужчину у кресла верховного лорда.
— Лихорадочное пограничье? Это, часом, не там несколько лет назад имела место незаконная работорговля?
Граф Стрикс удостоил бывшего курсора натянутой улыбки. Голос его, когда он заговорил, оказался высоким, сочным тенором, который плохо вязался с его мощным сложением.
— Полагаю, так. Насколько я понял, и Консорциум работорговцев, и местное духовенство одарили вас похвалами за услуги сверх тех, что требовал от вас долг.
Роланд пожал плечами, не спуская с него глаз.
— Всего лишь символический жест. Мне так и не удалось набрать достаточно улик, чтобы выдвинуть обвинение против главаря. — Он сделал выразительную паузу. — Кем бы он ни был, — добавил он.
— Какая жалость, — вздохнул граф. — Насколько я понимаю, вы обошлись кому-то в немалые деньги.
— Более чем вероятно, — согласился Роланд.
— Это могло дать тому человеку повод искать отмщения.
Роланд улыбнулся.
— Я слышал, такие желания вредны для здоровья.
— Не исключено, что я как-нибудь проверю эти слухи на опыте.
— При случае.
Аквитейн наблюдал за диалогом с глазами, искрившимися весельем.
— Как мне ни жаль прерывать ваш обмен уколами, господа, но нынче вечером у меня другие заботы, а нам многое надо обсудить. — Он отхлебнул вина из кубка и махнул рукой в направлении других стульев. — Садитесь. Ты тоже, Крэйг. Может, мне послать кого-нибудь отнести Кару в ее покои, дабы она отдохнула?
— Благодарю вас, сэр, — пророкотал Крэйг. — Я бы предпочел, чтобы она оставалась со мной, а позабочусь о ней позже, если вы не против.
Все расселись по стульям лицом к Аквитейну. Верховный лорд дал знак рабыне. Та убежала куда-то, но вскоре вернулась с полотенцем и миской ароматной воды. Девушка опустилась на колени перед Роландом и расшнуровала его сандалии. Она сняла с него носки и теплыми, мягкими пальцами вымыла ему ноги.