Мне всегда казалось, люди вокруг меня были заняты пустяками. Они проживали свои жизни, не поднимая головы, вечно увлеченные своими повседневными хлопотами. Их жизнь всегда казалась мне чересчур примитивной. Я чувствовал, что попал не в свою среду. Я избегал их общества, боясь погрязнуть в их разговорах и сплетнях. Я не мог присоединиться к ним. Мне не хватало воздуха, не с кем было поговорить, поскольку я стремился к Вечному. Я хотел подняться над обстоятельствами, быть выше и мудрее повседневности и быта, возвыситься над историей, цивилизацией и смертностью. И быть просто Человеком, свободным, независимым.
Все общественные институты я видел исключительно как механизмы контроля, не более того. Они лишили меня индивидуальности, забрали мою независимость, овеществили и контекстуализировали меня. Мне дали имя, занятие, распорядок дня. Мне был прописан определённый образ жизни, по которому я должен был выстроить свою жизнь. В том, как общество формирует человека, я вижу большой элемент насилия, не столько физического, сколько духовного. Я, тем не менее, никогда не пытался вступить в открытую борьбу с общественным строем (я понимал бесполезность этой затеи), я скорее хотел диалога с общество, в процессе которого я мог бы повлиять на него в ответ.
Я презирал Государство. Оно одна из худших идей, родившихся в процессе человеческой эволюции. Механизм насилия и контроля, в наши дни оно доминирующая сила в общественно жизни. За понятиями «Родина», «Долг», «Патриотизм» скрывается, вызывающее у меня отвращение реальное состояние вещей: большинство людей находится в полном подчинении у системы. Парадигма «Раб-Господин» сменила имя на «Сотрудник-Работодатель». Наемный труд – унижение человеческого достоинства.
Кто-то сказал, что если существует бог, то нет человека. Я могу сказать то же о Государстве. Я верил, что Человек достоин большего. Я достоин большего. Государственный строй всегда основан на подавлении личности. Система порождает неравенство среди людей. Мы живем в мире, где небольшая группа, состоящая из элит, наслаждается плодами труда всех остальных. Ни о чем не подозревающее большинство существует в качестве кукол в руках элит. Оно существует, чтобы работать и размножаться, поддерживая, таким образом, этот цикл. Всякое независимое начинание, здесь подавляется и искореняется в зародыше. Законами и обычаями государство подавляет волю человека и ограничивает набор разрешенных ему действий. Я понимал, что с системой невозможно бороться, и всю жизнь старался избегать ее.
Мне было тесно в общественных рамках. Я хотел жить без лидера, без правителей и представителей. Мной не надо управлять, мне не нужны представители, я представляю и управляю собой сам. Меня не нужно воспитывать, мне не нужна ваша помощь. Я не нуждался в клоунах из телевизора, которые бы научили меня жить. Проблема была в том, что остальные нуждались в государстве. Они не могли сами решить, что делать со своими жизнями. Им нужен был кто-то, кто указал бы им путь и дал одобрение их образу жизни. Найти в себе силы, чтобы быть собственными менторами, они были не в состоянии. У меня не было другого объяснения, почему люди так легко признали свое положение.
У меня нет мировоззрения. Я никогда не мог подписаться ни на какую идеологию. Надо мной нет авторитета или покровителя. Я сам по себе. Мировоззрение не позволяет развить свой собственный взгляд на мир. Все идеи о мире, о месте и назначении человека только лишают мир загадки и опосредывают самого человека. Я всеми силами хотел избежать влияния, укрыться от рекламы, вырваться из рук идеологии и противостоять пропаганде. Мне казалось, на меня, как лавина, накатывался чуждый мне образ жизни. Я стремился сам создать свою жизнь. Я не хотел ни следовать, ни вести, я хотел жить. Мне нужно было выйти (если это вообще возможно) за пределы человека, найти опору за пределами обыденного. Я желал прожить настоящей жизнью. Однако антропоморфизм моего мышления не позволил мне этого достичь. Как бы сильно я не хотел абстрагироваться, я все равно ощущал внешнее влияние на себя. Я выстраивал себя вопреки обстоятельствам, все равно находясь у них в подчинении. Я уже не мог мыслить независимо.
Итак, родившись в определенный контекст, я поставил себе почти невыполнимую задачу: вырасти и выстроить свою личность независимо от обстоятельств, какими непреодолимыми бы они ни казались. Всю жизнь я провел в борьбе с этими обстоятельствами. Мне было тесно в рамках общества. Я хотел жить независимой жизнью и отстоять для себя, как можно больший коридор свободы. Я добился определенного успеха, однако мне пришлось заплатить за это.