Вселенский поток нес меня все быстрее, и я не сопротивлялся. Зачем, если нам по пути. Лишь когда Междумирье ярко вспыхнуло передо мной, развернулось во всю бесконечную ширь разноцветными гроздями миров, я остановился, оборвал связь с потоком перерождений и перенаправил внимание.
Сейчас я видел, как мимо непрерывным потоком проносятся души людей и иных существ, разумных и почти неразумных. Лишенные воли, не осознающие происходящее, они скоро станут семенами новой жизни, возродятся в новых мирах, забыв навсегда себя прежних.
Я же остановился здесь, чтобы самому выбрать тот мир, в котором я хочу прожить новую жизнь и подобрать в нем хорошее тело. Обычно я не спешу с таким выбором и могу зависнуть в Муждумирье надолго, вспоминая прошлое, переживая значимые для меня события, переосмысливая важный опыт и раскладывая его по полочкам ментального тела. В Междумирье Времени нет, и при желании здесь можно застрять хоть на тысячу лет — тысячу лет, которые длятся не здесь, а где-то там, в бесконечной череде миров.
В этот раз с выбором мира для перерождения я решил не тянуть и определился быстро. Мысленно сформировал образ мира, привлекательного сейчас для меня. Междумирье отозвалось: перед моим ментальным взором появилась гроздь миров близких моим желаниям. Я приблизил один из них, затем другой, третий, сравнивая, прибирая словно карты в колоде. Все они были похожи на тот мир, который я покинул, оставив в пасти дракона куски тела магистра Кресто.
Меня почему-то снова влекло в похожие приключения. Конечно, они станут совершенно другими, но их дух и их вкус будут близки к тем, с которыми я недавно расстался.
Глава 2
Райс Ирринд
Меня заинтересовала именно эта планета: относительно невысокая сила тяжести и плотная атмосфера, благодаря чему здесь неплохо чувствуют себя драконы. Драконы? Нет, я вовсе не вынашивал желания сводить счеты с условными родичами Архонтзала. Просто сейчас меня привлекали подобные миры — наверное я в них еще не наигрался.
Что еще стоит отметить: в этом мире высокая магия, много источников силы, древняя, полная загадок история и несколько рас: эльфы, аютанцы, кагготы и арленсийцы. Как обычно, боги светлые, серые и темные — последних в некоторых странах считают демонами. Есть еще кое-кто, но об этом как-нибудь позже.
Итак, мир выбран, и он мне нравится практически всем. Оставалось определиться с телом. В этом вопросе я довольно капризен. Мне требовалось тело от 17 до 30 лет в стандартном человеческом исчислении, с хорошими физическими данными и хотя бы зачатками магической одаренности — так мне будет проще поднять на нужный уровень магических способностей. Приятная физиономия тоже крайне желательна — не хочется быть каким-то уродом, от которого воротят нос.
Выбор тех, кто умирал в данную минуту на Кайлосе* был огромен даже для меня. (*Кайлос — название мира, выбранного Астерием для новой жизни). А в подобных случаях всегда срабатывает правило: чем шире выбор, тем сложнее его сделать. Я торопливо отбрасывал из сферы внимания всех, кто мне точно не подходил, смотрел дальше и дальше. На несколько минут я задержался на молодом эльфийском маге из академии, но в конце концов его отбросил тоже. Остановился на пареньке лет двадцати пяти, умирающего от двух тяжелых ранений из лука. Кем он был и за что с ним так обошлась судьба, я пока не знал, и это не слишком важно, потому как я давно перестал выбирать тела людей богатых и во всем благополучных. Это, поверьте, очень скучно, особенно, если тебя окружает какое-то огромное, внешне благопристойное семейство в объятиях любви которого становится душно с первых дней новой жизни, и вырваться из них гораздо труднее, чем из самой охраняемой тюрьмы.
А этот парень, лежащий на обочине дороги, был мне интересен. Я видел прекрасное чувство свободы в его затухающем взгляде и еще дерзость, которая была свойственно мне в моей самой первой, самой дорогой мне жизни. Эту дерзость не сломили пронзившие его грудь стрелы. Он не стонал от боли, хотя был в полном сознании, а уж знаю, какие ощущения испытываешь от таких ран.
Сейчас для меня самым важным было определить, смогу ли я вырвать его тело у смерти. Ведь часто бывает так, что раны настолько тяжелы, что даже моими магическими стараниями тело никак не восстановить. Несколько раз из-за этого мне приходилось умирать снова, едва вселившись в тело, сохранить жизнь которому было выше моих сил.
Я оценил ситуацию как 40 на 60 в свою пользу, и решил побороться. Нравилось мне это тело. При чем, не столько внешне: интуиция подсказывала, что если я выкарабкаюсь, то ждут меня в новом облике весьма интересные приключения. А этот мир, возможно, ждут серьезные потрясения. По крайней мере в пределах королевства Арленсия, на обочине одной из дорог которого, я собирался получить новую жизнь.
Последний вздох умирающего парня оказался неожиданным даже для меня. Вышло так, что когда сердце его остановилось, глаза застыли в той точке, где был я. Он словно видел меня в тонком мире, словно ждал и с удовлетворением принял именно такой финал жизни. Немедля ни секунды я слился с практически еще живым телом. Быстро прошелся по точкам привязки, ощутил во всей полноте новую плоть. Вместе с первым ударом сердца, теперь уже моего сердца, пришла первая боль. Сильная боль от ран. Я отодвинул ее в сторону, как явление, в данный момент отвлекающее от вопросов гораздо более важных, чем ощущения. Сразу же направил внимания на ранения, купировал кровотечения и запустил первичные целительные процессы.
Теперь требовалось как можно скорее перенять память из уходящих отголосков прежней личности. При чем сделать это следовало достаточно тонко, чтобы соблюсти удобный мне баланс: если я схвачу вместе с этим телом слишком много его воспоминаний, то вместе с тем здесь останется слишком много его личности. А это бывает очень неприятным и раздражает, когда значительная часть тебя совершенно чужда тебе. И наоборот: если взять слишком малую часть его памяти, то личность прежнего владельца на меня влиять никак не будет, но взамен возникает много сложностей. Так, например, почти ничего не знаешь ничего о себе: о своих друзьях, врагах, родственниках, прежней работе и состоянии. Поэтому я старался соблюсти удобный мне баланс насколько это возможно.
Через несколько минут я знал, что мое имя Райс Ирринд, родом из Кремней — небольшого поселка под Стэйланом. Мне 24 года и уже семь лет я как сирота. Последней умерла моя мать: она была хромой и не успела отскочить с пути бешено несущейся кавалькады какого-то мерзавца-графа. Не имея своего жилья и никакого источника дохода, я подался в банду, которая сначала орудовала в пригороде Вестейма, а затем за городом на дорогах. Вот последний наш налет оказался крайне неудачным. Впрочем, неудачным для прежнего Райс, а для меня нынешнего впереди новая жизнь, которая должна стать интересной. Ведь с моими талантами — талантами Астерия — мне ни к чему разбойничать на проселочных дорогах.
Я снова перешел в ощущения. Не прислушиваясь к боли — а она была сильной, тяжелыми толчками расходящаяся по телу — постарался настроить процессы в теле на скорейшее заживление. Стрелы, торчавшие из груди, их следовало выдернуть, но я пока еще не был готов к этому — требовалось накопить еще немного сил. Между тем меня начало пробирать беспокойство, с причиной которого я разобрался не сразу. Оно исходило из памяти, которая была очень смутной и кроме основных моментов жизни прежнего Райса Ирринда я не мог вспомнить ничего такого, способного беспокоить меня сильнее крайне неприятных ощущений в теле. Наконец, кое-что всплыло: волки!
Каждый вечер стая серых появлялась в этих местах чуть западнее. У меня оставалось не так много времени, чтобы убраться отсюда подальше и найти подходящее укрытие. Я приоткрыл глаза. Надо мной раскинулось небо с редкими белыми облаками, наплывающими с юга. Ветер шевелил высокую траву у дороги. Шагах в десяти от меня лежал Лавер — мой хороший приятель. Его убили сразу. Чертовы эльфы! Перестреляли нас, раньше, чем мы успели обнажить клинки…