Корабль мелко трясся, готовый сорваться с места. В двигателях бушевало топливо.
Буровая невыносимо медленно подплыла к кораблю и, наконец, щелкнув, пристыковалась. Корабль извергнул огромную бушующую струю газа и стал набирать скорость. Багар и Гныш в спешке, спотыкаясь, перебрались из капсулы буровой в корабль. Все четверо стиснули зубы, готовясь к тройной перегрузке при разгоне.
На экране плясали цифры, показывая расстояние между патрульным крейсером и кораблем. Дистанция неумолимо уменьшалась.
- Потный, жми, придурок! – Багар ткнул Фаммиота кулаком в затылок. – Догоняют!
- Пошел вон! – заорал пилот, брызжа слюной. Ему жутко хотелось ударить Багара в ответ, но он не решился. – И так предельная скорость, идиота кусок! Хочешь, чтобы машину разорвало вместе с твоей жадной мордой…
Властный густой голос из динамиков заставил всех вздрогнуть.
- Говорит автоматический патрульный крейсер Специальной Службы противодействия контрабанде и незаконной добыче Сектора четыреста семь БВЦ. Вы подозреваетесь в незаконной разработке и добыче руды и ценных пород на малых телах Сектора. Наши системы не смогли опознать и идентифицировать ваш корабль. Если у вас имеется лицензия…
Багар выключил динамик, и голос пропал.
- Автомат, черт бы его побрал! – Багар изо всех сил саданул кулаком по панели. - Были бы псюки, можно было бы попробовать развести.
- Чтобы развести на месте, деньги нужны, - сказал Гныш, держась рукой за живот. – Или ты патрульной полиции руду будешь предлагать?
- Да ладно, заткнись.
- Я те когда-нибудь суну, Багарчик, штырь в печенку.
Багар скривил рот.
- Сунешь, сунешь. Потный, давай, поднажми, родной! Догоняют же!
Фаммиот обливался потом, лихорадочно переключая режимы.
- Дрова кончаются! – сказал он, бросив взгляд на приборы. - И банка наша на пределе! Небось, гайки уже по всему космосу разлетаются.
На экране, который уже пошел полосами из-за перегрузки, патрульный крейсер приближался, вырастая на глазах. В рубке запахло паленым пластиком. Все четверо теперь лежали, прижатые к креслам, распластанные перегрузкой. Меллип, вцепившись побелевшими пальцами в кресло, испуганно смотрел то на Багара, то на Фаммиота, то на Гныша.
- А мне пофиг, - сказал старик и закашлялся. Ускорение придавило его к старому, поломанному креслу. – Пусть догоняют. На рудниках быстрее сдохну.
Корабль сильно трясло. Багар, напрягая все свои железные мускулы, с трудом наклонился к Гнышу.
- А мне вот, Гнышочек-мешочек, жить хочется, представь себе! А заодно и вас, дармоедов, хочется накормить, обуть, одеть и напоить, когда руду сбудем…
- А что там, на рудниках? – спросил Меллип, но ему никто не ответил.
- Где там псюки? – спросил Гныш слабеющим голосом.
Фаммиот со своего кресла с трудом взглянул на экран.
- Дров еще на минуту хватит. Потом всё.
Старик опять зашелся в сильном кашле.
- Мужики, это самое… Всё беру на себя. Мне все равно кранты пополам с узорами… Кха-кхе-кхе… Валите все на меня, короче. Пацан наш только жить начинает. У тебя, Бага, дочь. Фаммиоту тоже рано на нарах гнить… Вам по году-два от силы. А мне, в принципе…
Вдруг Фаммиот дрожащими пальцами раскрыл пульт на своем пилотском кресле.
- Ну что, мужики, делаем слив!
Багар ошарашенно уставился на пилота.
- Какой «слив», Потный?
- Самый обычный, Бага. Прыжок называется.
- Ты че, охренел? Мы ж ни разу в жизни не сливались. Нашу дырявую банку разорвет как дембель девку!
- Багар! Багарушка! – заорал Фаммиот, стараясь перекричать грохот двигателей. - Знаменитый Багар, Великий и Неуловимый, Потрошитель Астероидов, Больших и Малыя Планет, Пират и Флибустьер всех Секторов и Систем. Он испугался смерти? Не вер-р-р-ю!
Фаммиот нажал кнопку, и все четыре кресла стали погружаться в пол, где были спрятаны перегрузочные камеры с жидкостью Колтона.
- Не хочу.. Не хочу умирать… о, господи… - шептал Меллип, вцепившись в подлокотник и часто дыша широко открытым ртом.
- Господи, прими души наши грешныя! – успел пропеть пилот, прежде чем люки закрылись. – Ами-и-инь…
Корабль безмолвно висел в черной пустоте, потрескивая изношенным корпусом и вздрагивая больными суставами. В пилотской рубке бесшумно открылись створки, и из пола медленно поднялись четыре кресла с мокрыми телами. Перегрузочная жидкость масляно капала и растекалась по полу. Первым пришел в себя молодой Меллип. Борт-программист попытался сесть, но тут же рухнул в кресло – голова раскалывалась, и к горлу подкатывала тошнота. Меллип кое-как дотащился до аптечки и проглотил таблетку.
На своем кресле заворочался Багар.
- Псючья мать его… - Багар с усилием перевалился через подлокотник и упал на пол. - Живой вроде.