Свадьбы Вики терпеть не могла, сколько себя помнила, а все из-за Бартемиуса Крауча, на кофейной гуще напророчившего, будто она останется старой девой. Виктория, конечно же, не верила другу, сболтнувшему первое, что в голову пришло, однако осадок остался. Хотя, если верить Барти, то Регулус как два года должен гнить в могиле; Пандора не сумела бы сдать СОВ, после чего двинула бы с места мистера Филча, вместо него став новым завхозом; Реймонд и Майкл должны были сгореть в драконьем пламени между третьим и четвертым курсом; Нарцисса и вовсе должна была облысеть, чего, на славу Мерлина, не произошло. Послушать Бартимеуса и жить не захочется, поэтому свои гениальные идеи он как-то оживил на бумаге, написав парочку рассказов о своих друзьях.
— Виктория?
Поттер подняла голову, оторвавшись от созерцания грязи под ногами, и, прищурившись, разглядела темный силуэт в тени сада, медленно к ней приближающийся. Она по голосу узнала Сириуса Блэка, исчезнувшего из поместья в начале дня, и, судя по всему, явившегося только сейчас. Костюм двойка сидел как влитой, подчеркивая атлетичную фигуру.
Вики невесело хмыкнула, заметив сигарету, зажатую меж губ Сириуса Блэка, — «А ведь он говорил, что бросил».
— Сириус?
Блэк усмехнулся, опустившись на каменную скамью рядом с Викторией. Сириуса обдало жаром, стоило только задеть колено Вики своим. В легких задержав воздух, Блэк выпустил изо рта тонкую струйку сигаретного дыма, чудом не подавившись. В последнее время его часто преследовал мандраж, когда они с Вики оставались наедине.
— Я должен тебе поведать одну тайну.
Вики заинтересованно выгнула бровь, обернувшись на Блэка вполоборота. Сюрпризы она не любила, а вот тайны — другое дело.
— Какую? — прошептала Виктория, будто опасаясь того, что кто-то может послушать разговор.
— Хочешь знать? — Сириус чуть подался вперед, остановившись в нескольких дюймах от лица мисс Поттер, тут же согласно кивнувшей на его вопрос. — Я вдруг понял, что влюблен в тебя.
Мгновение Вики сидела неподвижно, ожидая, когда Сириус громко рассмеется. Но он молчал, ища ответы в округлившихся от удивления глазах Виктории. Она мигом отпрянула, поняв, что Блэк не шутит.
— Какая глупость!
Сириус подорвался за ней следом, схватив за запястье. Поттер пыталась вырваться и сбежать, но хватка Бродяги оказалась сильнее ее жалких попыток, направленных на бегство. Сжав левую ладонь на тонкой талии, Сириус к груди прижал брыкающуюся Викторию, шепча ей в самые губы:
— …Словно наваждение! С тобой я готов остепениться, готов на мелких спиногрызов! Я хочу жениться на тебе, Виктория! Стать твоим мужем, называть тебя своей. Хочу целовать тебя, — влажными поцелуями покрывая лицо девушки, Сириус не замечал ее слез. — Мы потеряли столько времени, столько возможностей… Сотни ночей…
Ладонями уперевшись в лицо Блэка, пытающегося прильнуть к ее губам, Виктория не бросала попытки высвободиться из плена горячих ладоней. Казалось, касания Сириуса оставляли ожоги на девичьем теле, словно пытаясь ее заклеймить. Блэк был уверен: Виктория жаждет его тепла, его ласки, его самого, но боится в этом признаться самой себе, потому что чувствует себя обязанной Регулусу, с которым у нее великая «любовь». Самодовольный, нахальный, излишне спесивый Сириус не видел главного — Виктория была влюблена в его младшего брата давно, но боясь потерять Регулуса, предпочитала оставаться лучшей подругой; Регулус, с детства подавляющий чувства, как его учил отец, лишь получив пинок под зад, понял, что может потерять ту, что любит. И любит давно.
Сириус пальцами надавил на челюсть Виктории, вынуждая ее открыть рот. Губами прильнув к ее губам, он целовал ее жадно, слишком требовательно, почти болезненно, будто пытаясь заполучить каждую крупицу удовольствия, но в случае Виктории — боли. Его ладони шарили по ее платью, задевали лиф, ленты корсета. Вики ладонями била его по спине, моля остановиться, на что Сириус, не слыша ее мольбы, заглушал приглушенные всхлипы поцелуями. Пальцы Блэка путались в девичьих волосах, портя прическу. Он не был нежен. Сириус желал большего, и притеснив Вики спиной к одной из статуй, издавна украшающих сад Блэк-мэнора, чуть наклонился, пытаясь задрать пышную юбку платья. Вики зарыдала громче. Она была бессильна. Ладонь Блэка скользила от колена к бедру Виктории, после себя оставляя царапины от ногтей.
— Не трогай меня! Остановись! — за губу укусив Сириуса, отчего тот вскрикнул, Вики сумела вырваться из его хватки.
— Виктория, — не своим голосом промолвил Бродяга, заметив влажные полосы, очертившие ее щеки. — Я…
— Не приближайся, — голос Вики звучал хрипло. — Не приближайся ко мне!
Ладонями прикрывая порванные рукава платья, Виктория чувствовала себя одной из тех девиц в Лютном переулке, о которых так часто рассказывал Бартемиус. Дешевая. Использованная. Грязная. Не сдерживая слез, Вики бросилась к дому, надеясь найти спасение в одной из свободных комнат Блэк-мэнора, где никто не сможет найти ее до самого утра. Спотыкаясь, Виктория бежала, плохо разбирая дорогу из-за пелены слез, застилавшей глаза. Она слышала голос Сириуса, бежавшего за ней.
— Отпусти меня, отпусти! — обрывисто, неуверенно пролепетала Виктория, ощущая тошноту, подкатившую к горлу.
— Мне казалось… — Сириус нахмурился, в один момент утратив уверенность в правильности своего решения. — Я люблю тебя, — словно оправдание слетело с губ.
Все те девушки, с коими у Сириуса когда-либо были отношения, любили его грубость. Да, были те, кто сопротивлялись для виду, мечтая о нежности и романтике, но потом же бегали за Сириусом тенями, желая еще хоть раз разделить с ним ночь. Считая сие поведение нормой, Бродяга не сразу сообразил, что Виктория отличается от той же Бёрк, привыкшей раздвигать ноги в одном из кабинетов Хогвартса. Девственная, непорочная, привыкшая видеть в людях добро, Виктория сломала устоявшиеся шаблоны, дав понять, что не все женщины падкие, не каждая готова отдаться незнакомцу за одну только улыбку. Виктория стала первым исключением из правил.
— Ненавижу тебя! — в сердцах выкрикнула девушка, забежав в дом.
Вики нашла укрытие в библиотеке, спрятавшись за скрытым стеллажом книг. Ее трясло, но не от страха, а от злости, разочарования. Сейчас она как никогда понимала Регулуса. Сириус с детства совершал гадости, в дурном свете выставляя брата перед родителями, родственниками, а нередко и перед гостями. Подлянки, оскорбления — стиль общения братьев. До шестого курса, слушаясь наказа отца, мол, старшего брата нужно уважать и почитать, Регулус глотал обиду, подавляя гнев, но как только Сириус перешел черту, из-за чего пострадали Бартемиус и Пандора, Регулус перестал молчать. Он и до этого отвечал брату оскорблением на оскорбления, но не затевал драк, что вошло у него в привычку за короткий промежуток времени. Регулус перестал отмалчиваться, как и брат, делая все возможное, чтобы опозорить его в глазах старшего поколения. Какое-то время Виктория, пока не поняла, что ее просьбы бесполезны, — советовала Регулусу не поддаваться гневу, так как Сириус в любом случае не изменится. И сегодняшней ночью она в этом убедилась. Яркие воспоминания лета стерлись безвозвратно, заменив собой ощущение чужих ладоней на теле, и губ на лице, шее, ключицах.
Сидя на полу в одинокой библиотеке, Виктория слышала радостные голоса гостей, Люциуса и Нарциссу Малфоев, пару минут назад связавших себя узами брака. Вики хотела оказаться в Поттер-мэноре, где никто не сможет ей навредить, но вместо этого она отсиживалась в библиотеке. Она могла бы трансгрессировать, но не дальше Лондона, к тому же у нее нет и сикля с собой. Вики не знала, сколько просидела на полу, головой уткнувшись в колени, но за окном давно стемнело, а музыка в бальном зале сделалась громче.