— Эй, милый! — эльф вздрогнул, оборачиваясь и замечая, что за ними увязалась странная пожилая женщина в ярком платье. Она выделялась на фоне многочисленных орлесианцев тем, что не носила маски. И в отличие от большинства белокожих жителей Вал-Руайо, у нее был смуглый загар. Лицо испещрено сеточками морщин, а густые черные волосы сплетены в невероятную прическу, больше напоминающую птичье гнездо.
Сначала эльф принял женщину за бездомную или попрошайку, – на ее плечах была накинута какая-то драная шаль, да и выглядела она в целом не очень опрятно. На секунду показалось, что ее глаза чем-то похожи на глаза Изабеллы. Смеющиеся и вместе с тем, какие-то жуткие.
Хоук тоже замерла, отстав от остальных. Заметив, что пожилая женщина спешит к эльфу, Мариан мигом оказалась рядом.
— Ух-ты, вы же из Ривейна, верно? — поинтересовалась она. Фенрис сию секунду встал так, чтобы Хоук оказалась хотя бы наполовину за его спиной.
— Счастливая будешь, — улыбнулась женщина, хватая Мариан за руку, — ждешь своего защитника, дождалась почти, дорогой идет дальней, но ты терпеливая! — Хоук вдруг рассмеялась в ответ.
— Нам нужно идти, — настойчиво заворчал Фенрис.
Эта женщина показалась ему зловещей. А ведь от нее даже не исходило магии! Зеленые глаза внимательно шарили по телу, изучая, будто видели то, что он не хотел показывать никому. Гадалка перевела взгляд на эльфа и словно в подтверждение мыслей, заговорила тихо и очень быстро.
— Ждешь ты чего-то ужасного, что изменить невозможно. Он сказал тебе, что ты не должен жить, но твоя жизнь упрямая, стержень крепок, не гнется от ветра, его не под силу сломить непогоде. Двое внутри, они спорят, рвут душу, страх излучают внутри, — Фенрис не успел отстраниться, и пожилая женщина схватила его за руку, внимательно изучая лириумные отметины, — пытали, кромсали твою душу, вижу страдания, боль… Запрет! —громко воскликнула она и резко одернула ладони, словно обожглась.
— Что вы там такое увидели? — тихо спросила Хоук.
— Мариан! Вы идете или как? — издалека послышался крик рыжеволосой воительницы. Эхо ее голоса разрезало густой холодный туман, который уже начал было окутывать Фенриса, облизывая, превращаясь в липкий пот на спине, скатываясь за пояс брюк, заставляя тело покрываться мурашками…
— Не могу сказать, запрет лежит, сильная магия, прости меня, деточка, — начала виновато оправдываться гадалка. — Храбрый он, и защита есть, но счастье впереди, а дорога к нему извилиста!
— С-спасибо, — выдавила Хоук и потянула эльфа за рукав.
Фенрис еще долго чувствовал на себе тяжелый взгляд пожилой женщины. Она стояла позади, не двигаясь с места, а в голове все громче раздавались ее сбивчивые слова.
Он сказал тебе, что ты не должен жить.
— Не морочься этим, — усмехнулась Хоук через какое-то время, когда они поравнялись со спутниками.
— Кого вы там встретили? — поинтересовался Тетрас.
— Гадалку из Ривейна, — нехотя ответила Мариан.
— Всякого же сброда здесь навидаешься, — пробормотал Донник.
— Вот не доверяю я им. Пару раз встречались мне в Киркволле, кстати. Приставучие, жуть… Всё говорят, говорят тебе… а ты слушаешь и незаметно начинаешь верить! Но ведь это лишь вероятность, — нахмурилась Авелин, — вероятность, которая может и не сбудется. А слова-то уже в голове! И сам начинаешь способствовать услышанному!
— Одна такая старуха нагадала мне, что я женюсь и будет у нас много детишек, — засмеялся Варрик, — и что же? Я до сих пор холостяк!
От их непринужденной беседы эльфу стало немного легче, но какая-то часть из слов гадалки вовсе не казалась вероятностью. Что же она увидела? Зачем говорить о запрете? Ее что-то до смерти напугало. Какая-то магия, колдовство?
Фенрис нахмурился, понимая, что снова пытается заставить себя вспоминать. А ведь насильно не выйдет, только голова заболит. Но упрямо хотелось пробовать снова и снова. Назойливые мысли поселились в мозгу, потому что эльф отчетливо запомнил каждое слово из странного монолога гадалки. Вряд ли он будет способствовать тому, что услышал. Ведь речь шла о прошлом. Может, если он будет проворачивать это предсказание в голове снова и снова, хоть какая-нибудь часть его души откликнется?
В богатом дворце начались танцы. Фенрис стоял в стороне, с удовольствием потягивая вино и наблюдая, как кружатся, обнявшись, Донник и Авелин. Эти двое излучали тепло, на них было приятно смотреть, как удачно заметил Тетрас, – глаз отдыхал. Хоук скрылась из виду, обещая вернуться с какими-то закусками. Варрик вел беседу неподалеку, устрашая молоденьких дам рассказами о похождениях Защитницы Киркволла.
Фенрис почувствовал магию неожиданно. Как если бы посреди зала вдруг шарахнула молния. Она появилась резко, словно из пустоты. Прямо там, где по его соображениям должна была находиться Хоук.
Эльф бросился вперед сквозь танцующие пары, на ходу извиняясь, если задевал кого-то. Заметив мужской силуэт рядом с девушкой, Фенрис замер, облокотившись на холодный мрамор колонны.
Паранойя не ошиблась.
Рядом с Хоук стоял мужчина-маг. Со спины невозможно было разглядеть его лица, видны были только коротко-стриженные кудрявые волосы. Мариан улыбалась ему, собирая себе на тарелку ассорти из нарезанных фруктов. По ее лицу можно было сделать вывод, что разговор не клеится. Она будто тянула время…
Когда таинственный незнакомец развернулся в пол-оборота, Фенрис выругался. Лицо, оказавшееся в поле зрения эльфа, скрывала причудливая маска! Судя по тому, как Хоук мотала головой, и неловко отступала, мужчина пытался уговорить ее на что-то.
Фенрис не стал ждать, накапливая растущую в груди тревогу.
Вместо этого он глубоко вдохнул и широкими шагами пересек разделяющее их расстояние.
— Фенрис! — просияла Мариан, делая шаг к нему. Эльфу показалось, что она даже чересчур рада его видеть.
— Какие любопытные у вас друзья, монна Хоук, — голос незнакомца обдал холодом, Фенрис почувствовал, как каменеют мышцы, а лириум начинает копошится под кожей, настойчиво требуя опробовать себя.
— Знакомься, это… Сервий Корнелий… Л... Латул? — Мариан запнулась, и мужчина рассмеялся.
— Летул, — поправил он и взял у нее из рук тарелку с фруктами, — Фенрис, не подержишь? Я бы хотел предложить монне танец. Это не очень удобно, когда у дамы заняты руки, — эльф ухватил тарелку от неожиданности.
— Дорогая, позволь, я настаиваю. Такой прекрасной девушке как ты, без пары здесь делать нечего! — воскликнул Сервий. Хоук покосилась на Фенриса.
— Один танец, — серьезным тоном произнесла она.
— Всего один, моя милая, — пробормотал мужчина и повернулся к Фенрису, — Ei vento nai mordoi deid, — произнес он на чистейшем тевине, и тихо, чтобы не услышала Хоук, добавил, — прочь с дороги.
Фенрис поставил тарелку обратно на стол, наблюдая, как этот тевинтерец уводит Хоук в группу танцующих. Жжение лириума едва удавалось контролировать. Эльф осаждал себя, потому что кругом было слишком много людей. Нельзя давать волю эмоциям всякий раз, когда хочется! Здесь с Мариан ничего не случится, а судя по ее глазам, она прекрасно поняла, что из себя представляет этот наглый тип!
Девушка улыбалась натянуто, ее плечи все время были напряжены. Фенрис видел это, но спокойнее не становилось.
Скорее только хуже, – особенно, когда рука Сервия настойчиво поднималась и опускалась по обнаженной спине Хоук.
Когда танец закончился, и пары поклонились друг другу, громкая музыка, наконец, сменилась тихой. Сервий незаметно скрылся в толпе, а Мариан подошла к Фенрису, выхватывая у того из рук кубок с вином. Осушив его залпом, Хоук выдохнула.
— Что он сказал? Я поняла, что он из Тевинтера, слышал бы ты, какие непристойности он шептал мне на ухо, — девушка осеклась, замечая состояние эльфа, — эй, ты чего?
— Тише. Подожди немного, — сквозь зубы выдавил он. Пульс все еще был учащенным, сердце стучало в висках, лириум почти кричал. Фенрис старался дышать ровнее, как на тренировках, когда требовалась почти вся его выдержка.