— Когда ты чувствуешь, что по твоей ноге кто-то ползет, смотришь – а там никого нет, на самом деле это всё призраки жуков, которых ты убил! — мрачно прошептала Хоук эльфу прямо на ухо.
— Ты либо замолчишь, либо нас отсюда выгонят, — сквозь зубы процедил Фенрис. Сестра Церкви опять неодобрительно покосилась в их сторону. — Хочешь еще раз выслушать нагоняй от Авелин?
Мариан виновато потупила взор и замолкла. Капитан стражи действительно устроила разнос этим утром. Зрелище не для слабонервных, учитывая, что Хоук была невероятно зла из-за разболевшегося горла от купания в холодной воде, а Варрик пытался выудить подробности ночного происшествия, взвинчивая Авелин еще больше. Это едва ли не вылилось в скандал, но усилиями Донника и Фенриса, удалось развести женщин в разные комнаты, чтобы дать время каждой прийти в себя и успокоиться.
Эльф не мог винить в случившемся одну только Мариан. В конце концов, ситуация из ряда трагических случайностей, происходящих с Хоук с завидной регулярностью, ни для кого не стала чем-то неожиданным. Авелин тоже была права до какой-то степени, – ради ее свадьбы они приехали так далеко, а из-за Хоук едва ли не приключилась беда с мужем рыжеволосой воительницы.
Эльфу всегда было любопытно наблюдать за поведением Мариан, а с недавних пор, он пытался разгадать причины изменений её настроения время от времени.
То как ребенок, то взрослая женщина – Хоук удивляла, не смотря ни на что! За то время, что Фенрис успел изучить девушку, она все равно находила способ, каффар! Каждый раз что-то новое…
Фенрис умел и любил вести диалоги сам с собой. Когда-то это здорово спасало от одиночества.
Он анализировал факты, выстраивал в голове логические цепочки, его молниеносная способность ориентироваться в бою не раз спасала жизнь спутникам.
С Хоук же, эльф просто в мгновение ока терял всякую связь с реальностью!
В ней было что-то притягательное, без сомнений, и Мариан умело использовала эти качества. Она легко заводила отношения с людьми, ей удавалось шутить, когда того требовали обстоятельства…
Как он вообще мог ей понравиться? Как удалось влиться в разношерстную компанию и стать ее полноправным членом?
Они были разными, как небо и земля, но их тянуло друг к другу…
Безрассудство Хоук заразило Фенриса. Вспоминая собственное прошлое, он легко находил тому объяснение: Лито был похож на Мариан… Если бы он встретил Хоук тогда… возможно, они бы даже нашли общий язык?
Фенрис был другим, – ожесточенным, озлобленным и затравленным до такой степени, что не видел ничего вокруг самого себя! Как Хоук удалось откопать совершенно другие качества, о которых эльф и не подозревал? Самоотверженность, желание помогать другим, не прося ничего взамен. Кажется, Мариан называла это добротой?
Он хотел быть добрым по отношению к ней. Невысказанная благодарность дрожала на губах, поэтому Фенрис пытался заполнить безмолвие этими геройскими поступками, вроде спасения со взрывающегося корабля…
А то, что произошло с ними после, в спальне…
Эльф до сих пор не мог дать отчет тому, когда вновь прервалась логическая цепь событий, когда желание затмило разум, заткнуло подальше его мысли и попытки объяснить собственные действия рядом с этой девушкой.
Так было нужно. Хоук сказала, что хочет чувствовать его, а Фенрис не мог противиться, потому что…
Потому что я сам хочу этого.
Хоук вдруг поймала его взгляд и наклонила голову, улыбнувшись. Фенрис почувствовал, что краснеет, а перед глазами вновь поплыли картины прошедшей ночи. На секунду он был готов поклясться, что видел, как в ее глазах заплясали озорные искорки. На лице Мариан застыла шкодливая улыбка, которая словно говорила: «Я ни о чем не жалею».
Праздник после церемонии был воспринят с невероятным энтузиазмом. Варрик и Хоук наливали друг другу, шепотом жалуясь на занудство Церковных обрядов, Орана с интересом разглядывала интерьер трактира, в котором они расположились, чтобы отметить радостное событие. К ним присоединились случайные посетители, поднимались многочисленные тосты за новобрачных, а столы ломились от закусок и выпивки.
Ближе к вечеру, компания потихоньку начала разбредаться: Авелин и Донник решили уединиться дома, Варрик нашел себе слушателей, для очередной байки, а Орана подтащила кресло к огромному камину в главном зале, намереваясь послушать Тетраса.
Наблюдая за приготовлениями гнома, Хоук покачала головой и снисходительно улыбнулась. Ее взгляд отчего-то показался Фенрису слишком грустными. Любопытство, вкупе с количеством выпитого, подмывало узнать причину.
— Я вспоминаю историю о том, как папа сделал маме предложение, — ответила Хоук, и эльф вздрогнул.
— Откуда ты знаешь, что я хотел спросить? — заворчал он, делая глоток вина из стакана и скрывая таким образом собственное смущение.
— Ты немногословен, но твой взгляд порой очень легко понять. Или мне кажется, — задумалась Мариан, ковыряясь палочкой в тарелке с сырами. Отправив в рот какой-то из деликатесов, она продолжила. — Иногда ты смотришь с укором. Такой взгляд я знаю лучше всего, так ты частенько смотришь на меня.
Фенрис поджал губы.
— Вот, вот этот взгляд! — улыбнулась Хоук. — Сыру? — предложила вдруг она, и эльф поморщился. — Да, презрение мне тоже знакомо, — засмеялась она.
— А как я смотрел на тебя до этого? — спросил Фенрис.
— Мне сложно подобрать подходящее слово… — смутилась Мариан.
— А ты попробуй.
— Ну… мелькнул какой-то интерес… Мне не показалось?
— Интерес присутствовал, ты угадала, — Фенрис откинулся на спинку стула, — но было еще кое-что. Предположения?
— Думал, что я опять слишком налегаю на спиртное? — усмехнулась Хоук.
— Не-а.
— Вот так «не-а»? Ну ты даешь, давай выпьем, мессир Тайна.
— Хорошо, мадам слишком грустный взгляд, который заставляет меня беспокоиться!
Рука Хоук дрогнула, когда их бокалы встретились. Возглас удивления от компании возле камина прервал неловкую паузу. Фенрис залпом осушил содержимое кубка.
— Беспокоиться, значит? — Мариан улыбнулась, но эльф не стал отвечать, молча доливая себе вина.
— Как твой отец сделал матери предложение? — поинтересовался он.
— Наверное, я тоже хотела бы услышать подобное в свой адрес, — Хоук замялась, но продолжила. — Отец никогда не рассказывал нам, откуда он родом. Он говорил, что его прошлое до конца жизни являлось в ночных кошмарах. И, что свобода никогда не дается дешево. Я знаю, что папа был магом из Ферелдена, но обучался в Круге Киркволла, откуда сбежал с помощью храмовника по имени Маревар Карвер. Брата назвали в честь этого человека. Убегая от храмовников, отец обошел почти всю Вольную Марку. Нередко выдавал себя за наемника — благодаря своим выдающимся боевым навыкам легко находил себе место в различных шайках.
— Теперь понятно, в кого ты такая любительница приключений, — засмеялся Фенрис. Хоук покраснела, но продолжила.
— Однажды, выполняя работу для какой-то банды, он вернулся в Киркволл. Естественно, папа не намеревался там задерживаться, но судьба распорядилась иначе. Он повстречал Лиандру Амелл и, отринув здравый смысл, принялся за ней ухаживать. Мама говорила, что когда ей удавалось выскользнуть из дома, отец показывал ей мир, совершенно не похожий на то, что она видела взаперти. Это были запретные и опасные вылазки. Очень скоро она бесповоротно влюбилась в отца. Но их редким свиданиям не суждено было продлиться долго. Однажды во время сражения с Хартией в порту, пытаясь спасти жизнь главаря банды, отец воспользовался магией. Киркволлские храмовники всполошились, но папа не мог уйти из города, не повидав напоследок маму. Он решил встретиться с ней на маскараде, учиненном по случаю визита орлесианской императрицы, — у Хоук загорелись глаза, она заговорила восторженно, не скрывая гордости и восхищения. — Представляешь, кругом маски, шелест роскошных платьев, тусклое пламя свечей, а отец находит маму среди шумной толпы, и уводит прямо с бала! За ними увязывается какой-то знатный дворянин и происходит дуэль! У орлесианцев прямо мода какая-то на подобные разборки. Отцу удалось одержать победу, и он сделал маме предложение прямо на площади! Видя, как она медлит с ответом, а к ним уже спешат храмовники: отец подхватил ее на руки и оседлал лошадь одного из стражников! Мама говорила, что ей пришлось сказать «да» прямо на ходу, и она даже язык себе прикусила!