— Их будет много, надеюсь, тебя этим не испугать? — встревожено спросил Силиус, и Фенрис криво ухмыльнулся.
Прислужники, мелкие демоны, которые не могли принять определенного обличия, появлялись все чаще. Фенрис легко расправлялся с несколькими за один раз. Однако происходящее все же выглядело странным. Ему стало любопытно: неужели факт, что эльф вот уже час или два бродил по этому миру, уничтожая привратников одного за другим, до сих пор остался без внимания хозяина? Где тот самый демон?
— Мы приближаемся, Лито. Он впереди. — Силиус ответил на вопрос, который Фенрис собирался задать вслух.
Дорога перестала идти на подъем, они вышли на равнину. Эльф огляделся: кругом по-прежнему было пустынно. Отчего-то ландшафт напомнил ему Сегерон, особенно в дни летней засухи. Воздух казался застывшим. Хоть здесь и не было солнца, а земля оказалась куда холоднее на ощупь, внешне все равно прослеживалось некое сходство. Мелкие колючие кустарники росли по краям дороги, почва потрескалась, как от жары.
Насмотревшись на безжизненные земли, Фенрис стал внимательнее вглядываться в горизонт. Впереди росло огромное дерево.
Оно было живым, его толстые ветви тянулись далеко в здешнее желтоватое небо. Широкий полупрозрачный ствол то сужался, то расширялся, будто бы дыша. Маленький комочек в самом центре этого растения казался едва различимым, но Фенрис был уверен: там его Хоук.
По мере приближения эльфа, ветви дерева стали опускаться вниз, образуя преграду вокруг ствола.
Демон все-таки знал об их приближении. Дерево пришло в движение, и вместе с тем, поднялся ветер. По земле потянулись сероватые клубы пыли. Послышалось хриплое дыхание новых тварей, судя по всему, охраняющих подступы к сердцу демона.
Силиус все так же молчал. Возможно, боялся, что его заметят? Фенрису ничего не оставалось, кроме как верить на слово и упорно идти навстречу.
Одна из ветвей, наконец, потянулась в их сторону. Ее окончание бугрилось и изменяло форму в подобие человеческого лица. Противным скрипучим голосом, оно начало говорить какие-то слова. Не желая разбирать приветствия, широким взмахом меча, эльф срубил преграду и продолжил путь. Частокол из черных ветвей приближался. С каждым шагом Фенрис заставлял себя думать только о Хоук. Он сосредотачивал внимание на самом главном — толстом стволе этого живого дерева.
Ветви, как ни странно, оказались на удивление мягкими, он скосил их за пару ударов.
— Еще немного. Мы уже близко! — раздавшийся в голове голос Силиуса подогрел решимость. Эльф продолжал шагать вперед, размахивая мечом, и, в конце концов, почти перешел на бег.
— Верни мне моего сына.
Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Фенрис на долю мгновения замер. Ему потребовалась секунда, чтобы отличить этот голос от того, что звучал доселе в его голове.
Не Силиус.
— Прекрасные воспоминания, он так гордится им. Столько нежности перетекает во взгляде одного к другому. Отец и сын. Гордость и надежда. Не суждено. Не суждено с самого начала. Невинная душа, невинная, как и создания. Создатель отвернулся от тебя, дитя мое.
Эльф поморщился от внезапной боли в груди. Голос шептал это, вторгаясь в мысли. Третьего, говорящего в голове, Фенрис бы не выдержал. Ему показалось, что он сходит с ума. Он упал на колени и выронил из рук меч. Моля про себя о Силиусе, эльф едва противился чужому влиянию. Парень отозвался не сразу.
— Не слушай! Здесь слишком многое намешано. Он пытается задержать тебя. Воспользоваться замешательством. Не слушай!
Воткнув меч в землю, и ухватившись за него для равновесия, Фенрис неловко поднялся.
Сделав над собой неимоверное усилие, он продолжил идти вперед.
Страшные, изуродованные создания вставали у него на пути, но эльф расправлялся с ними.
Он представил, как делал это на Арене. Убивая раз за разом, лишь бы остаться в живых самому.
Куда сложнее было противостоять шепоту. Почему голос перешел на шепот, Фенрис не знал. Он упрямо раздавался в его голове совсем рядом с Силиусом.
— Ты здесь, сын мой? Я слышу тебя!
Шаг дался с трудом. Фенрису показалось, что он потяжелел раза в два. Он попробовал передвинуть ногу вперед, но та не далась. Эльф отчаянно схватил ее обеими руками и попытался сделать шаг опять. С трудом, но получилось.
— Дятлы в заднице, Фенрис, еще раз поставишь меня в такое безвыходное положение, я тебе уши надеру!
Эльф застыл, как вкопанный. Он не ожидал услышать Хоук.
— Мариан? — он позвал ее с робкой надеждой, но, спустя секунду, понял, что этого делать не следовало. Огромная крылатая тварь с визгом появилась перед ним прямо из-под земли. Фенрис едва успел извернуться и выставить меч перед собой, широкой частью лезвия защищаясь от когтей чудовища. Искры, возникшие в момент соприкосновения со сталью, привели в чувство. Голоса притихли, он развернулся, ныряя под удар твари, и со всей силой обрушил на нее свой меч.
Здесь ничему нельзя доверять, подумал он, когда визг чудовища, замерев на самой высокой ноте, наконец, оборвался. Ствол живого дерева был так близко, что Фенрис различил одежду, в которую была одета Хоук. Она словно парила в воздухе где-то внутри: волосы разлетались в разные стороны, как от легкого ветерка. Эльф вдруг вспомнил лицо Мариан в тот момент, когда побежал за ней в образовавшийся разлом. Сосредоточившись на этом, он смог продолжить путь вперед.
— Неужели ты не хочешь познать границы своего могущества? Ты на столь многое способен!
Фенрис стиснул зубы, стараясь не слушать голос, который в буквальном смысле вышибал из него дух.
— Мы должны вернуть то, что было утрачено. Восстановить наследие. Такие как ты или я, только мы способны возрождать настоящую силу!
Эльф протянул вперед руку, еле волоча ноги. Странный прозрачный кокон с Мариан внутри был так близко, что Фенрису казалось, он уже мог до него дотянуться.
— Сейчас самое время помочь! — закричал он, надеясь, что Силиус не обманул, и все, что происходит, не превратится в тщетную попытку, влекущую за собой смерть.
Тело подалось вперед, лириум начал жечь кисти, Фенрис подумал, что его кожа вот-вот расплавится, как вдруг, прямо перед ним возникло знакомое голубоватое сияние.
Окружающий мир был готов разрушиться. Эльф с трудом различал что-либо кроме Мариан впереди. Последние шаги, которые он сделал, дались с невероятной болью.
— Полон слез тот день, когда восстанет из праха, чтобы быть осужденным, человек, — голос Силиуса прорезал хаос, но Фенрис услышал его уже позади себя.
Вкладывая в удар все силы, эльф рубанул мечом прямо по кокону, надеясь расколоть его и освободить Хоук. Она находилась внутри и будто бы спала, обхватив колени руками. Он не мог определить, жива ли она, дышит ли? От удара глаза Мариан вдруг широко распахнулись. Она увидела эльфа, раскрыла рот в безмолвном крике, и из него вырвалось несколько воздушных пузырьков, устремившихся вверх. Внутри кокона была вода? Осознав, что не может дышать, девушка заколотила по разделяющей их преграде кулаками.
Эльф с еще большим остервенением принялся бить по странной твердой субстанции. Он тоже чувствовал, что ему не хватает воздуха.
Позади раздался чей-то крик. Фенрис не хотел оборачиваться. Все, что его заботило в данную секунду, было так близко!
Выронив меч, он пытался бить преграду голыми руками. Кажется, его ладони стали почти прозрачными от лириума, которым пропиталось все тело. Боль отходила на задний план, а точнее, Фенрис намеренно отправлял ее туда, думая лишь о том, что ему нужно делать. Ему нужна Мариан.
Если он пробьет эту стену, если он почувствует тепло ее тела у себя в ладонях, боль уйдет.