— Кто-то уже подрался? — Фенрис отпил из стакана и с наслаждением выдохнул.
— Нет, и я надеюсь, этого не случится, но Орсино снова прислал мне весточку.
— Ему с утра нечем заняться?
— Похоже на то… Короче, я договорилась, что сегодня мы будем сопровождать этих детей в Церковь. Собирайся быстрее, ты так долго спал, что остался без завтрака! Я съела твою порцию, — Мариан поцеловала его в висок и быстро умчалась из спальни.
Чем веселее и бодрее выглядела Хоук, тем сильнее Фенрису казалось, что с ним что-то не так.
Она шла, гордо вскинув голову и довольно улыбаясь – эльф плелся позади, оглядываясь по сторонам и разминая затекшие мышцы шеи. Никогда еще он не чувствовал себя настолько разбитым. Вчерашней ночью с ним произошла странная перемена. Если вдуматься, все началось именно в подвале поместья, после тренировки. Может он слишком перестарался и заболел? Вдруг с исчезновением лириума он потерял былую невосприимчивость к заразе и теперь его свалит с ног любая простуда?
— Ку-ку, а Фенрис дома? — Хоук засмеялась. — Ты снова уходишь в себя! — Поравнявшись с ним, она легонько толкнула эльфа плечом.
— Вчера вечером не приходило письма? — без предисловий поинтересовался он.
— Нет, Бодан бы сообщил.
— Когда ты проводила ребят, ничего не лежало перед дверью?
— С чего ты взял? — Хоук удивленно вскинула брови. — Ждешь от кого-то послание? — она любопытно сощурилась.
Фенрис неопределенно помотал головой.
Они приближались к переправе в Казематы. Уже хорошо знакомое ему чувство тревоги снова разрасталось в груди. В лодке посреди пролива Фенриса едва не вырвало за борт. Хорошо, что Мариан не заметила, болтая о чем-то с лодочником.
Поднявшись по ступеням широкой лестницы, они прошли через тяжелые кованые ворота в обрамлении барельефной арки с изображениями рабов и оказались на площади.
У Фенриса снова закружилась голова, и он беспомощно огляделся по сторонам, надеясь найти хоть какое-нибудь укрытие, где мог бы перевести дух. Хоук умчалась вперед, встречать группу детей, которых в тот момент выводили из здания строго по одному. Каждого, даже самого маленького, придирчиво досматривали Храмовники.
Эльф встал возле столба. Кругом не было ни души, даже торговцы снялись с насиженных мест, не рискуя располагать свои лавочки у Рыцаря-командора под носом.
Фенрис блуждал взглядом по разношерстной толпе детей, разглядывал мрачноватые скульптуры и фрески на стенах, поражаясь, с какой легкостью тевинтерские архитекторы смогли придать этому месту атмосферу невыносимой безысходности и одиночества.
У ворот показалась одинокая женщина в белом платье, эльф скользнул по ней взглядом, не обратив особого внимания, и продолжил смотреть по сторонам дальше. Хоук вернулась, поинтересовавшись, не хочет ли он поесть. Фенрис отрицательно помотал головой.
— Учти, в Церкви нас не накормят, а возможность перекусить потом выпадет нескоро! — Мариан выжидательно замолчала.
— Видишь вон ту женщину? — эльф указал рукой в сторону ворот. — У нее странный наряд. Она что, приехала откуда-нибудь издалека? — Фенрис рассмотрел таинственную незнакомку получше. Ее платье действительно отличалось от тех, что носили в Киркволле. Странный фасон и не менее необычные украшения.
— Во-первых, пальцем не показывают, а во-вторых, никого я там не вижу. Толпа магов возвращается в Башню, но там нет… — Кто-то нетерпеливо окликнул ее, и Мариан прервалась на полуслове. — Иду! — Она коснулась руки Фенриса и снова устремилась к группе детей.
Эльф замер, как вкопанный. Толпа магов действительно проходила мимо, но не бросала на саму женщину ни единого взгляда! Никто не врезался, они просто обошли ее стороной, словно обыкновенное препятствие. Тем временем, она остановилась, сцепила руки на груди и беспокойно огляделась. Может быть, кого-то искала? Фенрис набрался смелости и хотел пойти спросить, что ей нужно, но Хоук с группой детей и двумя Младшими Чародеями уже приближались к нему.
— Знакомься, Дэвид и Карл, будут нам помогать с этими… — не успела Мариан договорить, как звонкий детский галдеж поглотил ее слова.
— Всем успокоиться, это не увеселительная прогулка! Возможность получать образование – привилегия, которой достойны лишь немногие! — назидательно изрек один из Младших Чародеев. Взрыв хохота заставил его недобро нахмуриться.
Когда Фенрис снова посмотрел в сторону ворот – женщины там уже не было. Он стал озираться по сторонам, но кроме их компании на площади было лишь несколько отрядов Храмовников.
Куда она подевалась?
Отплывая от берега в небольшой лодке, эльф разглядывал широкую лестницу не переставая, но на ней так никого и не показалось.
— Ты тоже её видел? — за громкими выкриками ребят, Фенрис не сразу различил тихий голос маленькой девочки. Она села рядом с ним, задумчиво скрестив руки на груди. Рукава мантии были слишком длинные и забавно свисали по бокам.
— Кого видел? — спросил эльф, обратив внимание на свою маленькую собеседницу. Ей было около двенадцати лет. Веснушчатое лицо, вьющиеся волосы, заплетенные в две косички.
— Женщину в белом платье.
От последних слов его ни с того ни с сего пробрал озноб.
— Её никто, кроме нас не видит, — продолжила девочка.
— Кроме вас?
— Это дух. Простые смертные не интересуются и не обратят внимания, даже если будут приглядываться. А я вижу духов и говорю с ними. — Девочка гордо вскинула нос. — Ты тоже, молодец. — Она похлопала его по плечу. Длинный рукав повис в воздухе и начал плавно покачиваться. В проливе было сильное течение, заполненная детьми лодка быстро приближалась к противоположному берегу.
— Фенрис нашел себе подружку? — ехидно спросила Хоук, перегнувшись через сидение впереди.
— Привет! — девочка закатала рукав мантии и протянула Мариан свою ладонь.
— И тебе привет, ребенок! Как звать? — весело поинтересовалась Хоук.
— Нара.
— Какое красивое имя.
— А ты кто? — девочка повернулась к эльфу.
— Он Фенрис, а я Мариан.
— Тебя знаю, ты наша Защитница. А вот его вижу в первый раз. — Нара попыталась улыбнуться, но вышло странно. Кривая ухмылка словно разрезала ее рот надвое. — Ты странный, как и я.
— Почему это он странный? — снова вклинилась Хоук. — Из-за этих клейм?
— Кого? — девочка недоуменно уставилась на Мариан.
— Татуировки. У него на теле.
— В них много лириума. — Нара бросила взгляд на руки эльфа. — А еще он видит мертвецов.
Хоук недоуменно уставилась на девочку. Фенрис тоже замолчал, наблюдая за развитием диалога.
— Мертвецов. — Повторила Мариан. — Ты имеешь в виду духов?
— Да. Немногие видят их. А он видит. Они говорили с ним. Один даже попытался поздороваться!
— Поздороваться? — Хоук перевела взгляд на эльфа.
— У тебя болит шея, правда? — Нара подняла рукав мантии и провела рукой по открытому участку кожи эльфа. Место вдруг стало нестерпимо горячим, словно к нему приложили раскаленную кочергу. Фенрис непроизвольно одернулся.
— Духи так делают, но не все. Они не умеют к нам обращаться с той стороны, и мы не умеем. Глупо искать связи с ними, надо учиться. — Девочка снова сложила руки на груди. — Мама сказала, что на мне была печать демона, когда я родилась. Он коснулся меня еще в колыбели, и я стала говорить с ним, как научилась складывать слоги в слова.
— И кто же тогда коснулся Фенриса? — Хоук посерьезнела.
— Не знаю. Какой-то мелкий дух. Ничего серьезного. Проник в наш мир и блуждает потерянный. Может кто-то вызывал демонов неподалеку? Вы не знаете? — Нара повернулась к Мариан.
— Не знаю. — Хоук нахмурила брови. — Ты почему мне не сказал? — сквозь зубы процедила она, обращаясь к эльфу.
— О том, что со мной общался дух? Ты хоть представляешь, насколько нелепо это прозвучало бы из моих уст? — Фенрис внезапно разозлился, а боль в шее разыгралась с новой силой. После прикосновения девочки она начала ныть, сосредоточившись в одной точке, и страшно донимала.
— Да, но я бы послушала тебя, потому что понимаю, о чем речь!