Максим покраснел. Несколько раз действительно, увидев Лару где-нибудь на улице, он незаметно для нее шел следом два-три квартала, а в пургу даже проводил до самого дома.
- Или я ошиблась? Если не хотите, можете не отвечать.
- Нет, не ошиблись. - Максим посмотрел ей в глаза и вздрогнул: столько было сходства в чертах лица Лары и той незнакомки.
- Тогда я хочу знать, почему вы ходите за мной по пятам?
- Мне кажется, я уже видел вас... за две тысячи километров отсюда, на берегу лесного озера, видел так же ясно, как сейчас, а потом... - Максим замялся.
- Что же было потом?
- Потом я проснулся.
Лара рассмеялась:
- Так вы видели меня во сне?
- Может быть, только... - Максим замолчал.
- Только что? - Лара перестала смеяться и выжидающе смотрела на Максима.
- Только вы... В общем, эта девушка дала мне цветок. Необыкновенно красивый. И когда я проснулся, цветок был у меня в руке. Я понимаю, это смешно...
Но она не смеялась и смотрела на него с интересом.
- Рассказывайте, прошу вас.
- Вот, собственно, и все.
- Но вы сказали, цветок... Она подарила его вам?
- Это мне приснилось.
- А после? Что было после? После того как вы проснулись? Что стало с цветком?
- Цветок пропал... Видно, я обронил его. Это было перед самым отлетом.
- Но вы помните его? Хорошо помните? Какой он?
- Как вам сказать... Главное... он все время менял цвет. И лепестки лиры...
- Не может быть!
- Кому я ни рассказывал, все так говорят. Но я видел его так же ясно, как вот... вас сейчас. Он был у меня в руках.
В голосе Лары послышалось возбуждение:
- А когда это случилось? Когда вы видели меня... эту девушку на озере?
- Перед самым отъездом в институт. В конце июля. Двадцать...
- Двадцать шестого?!
- Да. Откуда вы знаете? Значит, вы...
Лара покачала головой и вдруг побледнела:
- Нет, я ничего не знаю. Ничего не знаю! Но двадцать шестого июля... И эти цветы...
- Вы тоже видели их? Где, когда?!
- Я расскажу вам все. Только не сейчас... Я плохо себя чувствую. Простите, пожалуйста...
9
Сквозь густые заросли джунглей, стремительно перелетая с дерева на дерево, движется стая бабуинов. Вот они останавливаются, плотно сбиваются в кучу и долго прислушиваются к шорохам леса. Кругом, кажется, все спокойно. И обезьяны снова пускаются в путь, озираясь по сторонам и принюхиваясь к окружающим запахам. Пути бабуинов не видно конца. Километр за километром покрывают они на головокружительной высоте, совершая замысловатые прыжки. Но вот внизу показались купы смоковниц. Сигнал вожака - и стая рассыпается.
Теперь отовсюду несется аппетитное чавканье и треск обламываемых веток. Бабуины торопятся наполнить желудки. Заботливые матери не забывают набить рот и маленьким, вцепившимся в их спины детенышам. Те же, что постарше, сами нагибают усыпанные ягодами ветки и очищают плоды губами, повизгивая от удовольствия.
Вдруг вожак перестал жевать и напряженно вытянулся - снизу из-за стволов на него смотрели прищуренные глаза человека-охотника. Вожак окаменел, потом издал короткий пронзительный звук. Мгновенье - и стая скрылась в зарослях.
Мвамба усмехнулся. Бабуины его не интересовали. Он ждал другую добычу. Но теперь это потеряло всякий смысл. Мвамба хотел уже двинуться дальше, как внимание его привлекло нечто совершенно необычное - мимо промчалась отставшая молоденькая обезьянка, на спине у которой, вцепившись в ее густую шерсть, сидел... мальчик.
Мвамба чуть не выронил из рук ружье. Месяц назад у его соседа пропал сын, и он готов был поклясться, что обезьяна сейчас тащила именно его: Мвамба не раз видел того мальчика, копавшегося возле соседской хижины... Мвамба выбрался на тропу и побежал созывать людей.
Рассказ старого охотника всполошил деревню. Все взрослые мужчины как один выступили на поиски бабуинов. Но обезьяны словно сквозь землю провалились.
Прошло двенадцать лет. Умер сосед Мвамбы, а жена его в озере утонула. Все в деревне успели забыть об их ребенке, похищенном обезьянами. Все, кроме Мвамбы. Год за годом он выслеживал бабуинов. И упорство его было вознаграждено.
Однажды под вечер, пробираясь сквозь заросли смоковниц, он увидел, как в плотной листве мелькнуло голое тело. Мвамба замер. Высоко в ветвях, среди лакомящихся ягодами обезьян, ловко перепрыгивал с дерева на дерево рослый мальчуган. Свалявшиеся волосы космами падали ему на плечи, худое тело покрывали рубцы и ссадины. Но даже отсюда, с земли, было видно, как перекатываются под кожей могучие желваки мышц. День клонился к вечеру. Обезьяны начали устраиваться на ночлег. Мвамба осторожно выбрался на тропу и поспешил к деревне.
Незадолго до полуночи два десятка охотников со всех сторон обложили смоковник. Луна была на ущербе, свет ее почти не проникал к подножию деревьев. Но привыкший к ночному мраку Мвамба быстро и бесшумно, как пантера, скользил между стволами, высматривая лежбище бабуинов. Ноздри его широко раздувались, улавливая ночные запахи. Наконец он остановился. Обезьяны были рядом, было слышно, как они бормочут во сне. Где же мальчуган? Мвамба до боли расширил зрачки глаз. И вдруг увидел его почти на земле в небольшом гнезде, свитом из веток. Юноша спал, запрокинув голову, широко раскинув сильные руки.
Тихий свист - шестеро охотников присоединились к Мвамбе. Он подал знак - на мальчугана набросились все сразу, стащили его на землю, подмяли под себя. Мальчик кусался, царапался, отбивался руками и ногами, но ловкие руки охотников быстро скрутили его крепкими узлами, заткнули рот, поволокли сквозь чащу.
Утром вся деревня сбежалась взглянуть на пойманное существо. Мвамба разогнал любопытных и объявил, что, поскольку родители мальчика умерли, он берет его в сыновья.
Никто не возражал против этого решения Мвамбы. Но не так-то просто было подступиться к зверенышу, скрючившемуся на земле и дико озиравшемуся. Он никого не подпускал, издавая нечленораздельные звуки. Когда Мвамба поставил перед ним корзину с фруктами, он даже не взглянул на нее. Едва охотник прикоснулся к голове мальчика, тот яростно оскалил зубы, и в глазах его сверкнула такая злоба, что бесстрашный Мвамба готов был отступиться от него.