Но что это? Лес уже стал другим. Красный туманный полусвет, к которому Максим привык, сменился желто-зеленым... Неужели утро?
Он продрался сквозь росистые кусты и вышел на берег моря. Новое зрелище предстало перед ним: из-за горизонта выкатилась вторая луна, побольше первой, сияющая неярким голубовато-зеленым светом. Две дорожки бежали теперь по морю: оранжевая и нежно-бирюзовая. Максим снова забыл о том, что он заблудился. Вторая луна двигалась быстрее первой, словно догоняя свою красную соперницу, и лесная опушка преображалась на глазах: красный свет убегал в глубину зарослей, вытесняемый аквамариновыми волнами...
Максим спустился к самой воде, собрался зачерпнуть ее в пригоршню, но неожиданно черная тень пронеслась у его ног и что-то, похожее на зловещий хохот, ударило ему в лицо. Он отпрянул за ближайшие деревья, не спуская глаз с моря: из прибрежных вод на него смотрели огромные синие глаза морского чудища.
Не оглядываясь, Максим бросился к тому же круглому зданию и здесь, найдя тропу, побежал вверх по склону. Теперь он уже не знал, куда и зачем идет. Только подальше от этого места, от этих страшных глаз. Он вспомнил слова Мионы о том, что здесь нет ни одного опасного животного. Что же это за глаза и чей это хохот?..
Вот и озеро. Идти куда-либо дальше было бессмысленно. Он прилег на какое-то подобие каменной скамьи и сразу же заснул. Проснулся он от шороха. Открыл глаза - рядом с ним стояла Миона.
- Максим! Вы невредимы?
- Невредим. А могло разве быть иначе?
- Да, именно ночью на этих дорожках. Ночью открываются люки смотровых и ремонтных шахт. Я отключила ваш элемент связи с Кибером, который предупреждает вас об опасности.
- Тот, что у меня за ухом? Кажется, я догадался теперь...
- Да. Я отключила его, чтобы мама не знала, что вы сейчас здесь. И вот... - Она смущенно улыбнулась. - К счастью, все обошлось. Идемте!
- Почему вы скрываете меня от нее?! - Максим чувствовал, как раздражение снова поднимается в нем.
- Это трудно объяснить в двух словах, но вы все узнаете. Скоро... через два дня.
- А что будет через два дня?
Она помедлила с ответом:
- ...Никаких расспросов!
Они углубились в лес, и скоро Максим увидел знакомую гондолу. Он отодвинул фонарь.
- Позвольте, на этот раз я? - Он помог Мионе сесть в кабину, задвинул фонарь и, нажав нужные клавиши, надавил педаль. Гондола взвилась вверх.
- Можно и не так быстро, - сказала Миона.
Он отпустил педаль. Гондола почти остановилась. Они словно парили в звездной выси.
- А вас не будут искать? - спросил Максим дипломатично, чтобы узнать что-нибудь еще о матери Мионы.
Она улыбнулась:
- Возможно. Но не найдут - я выключила и свой элемент связи.
Максим сдвинул фонарь. Встречный ветер ударил в лицо, подхватил локоны Мионы. Она придерживала их рукой:
- Я ничего пока не рассказывала о себе, о нас. Хотела, чтобы вы, Максим, привыкли немного...
- Здесь все так необычно... И знаете, мне не хотелось бы играть в прятки.
- Все, что я знаю о себе, о звездолете, я узнала от мамы. Она говорит: это точная копия одного из уголков второй планеты нашей звезды Агно. Но я ее не видела. Моя родина здесь.
- Вы родились на корабле?
- Да. Тот большой мир я знаю только по сеансам иллюзионория и рассказам мамы. Он прекрасен. Но на планете слишком мало суши. Она сплошь состоит из островов. Поэтому люди живут и на воде, и на большом спутнике Риго. Вон на этом, зелено-голубом, - указала она на одну из лун. - Сейчас он лучший из миров Системы. Хотя вся атмосфера и вода на нем искусственные. А малый спутник - Церо - заселить не удалось, там слишком высока радиоактивность поверхностных пород. Недаром он такой зловеще-красный...
Гондола остановилась у знакомого куста сирени. Миона легко спрыгнула на дорожку.
- А это ваш земляк, - сказала она, указывая на куст. - Я сама выкопала его, совсем крохотную веточку. Потом я покажу вам и других таких же переселенцев с Земли. Вы знаете, они прекрасно чувствуют себя на новой родине.
Миона проводила его к дому, протянула руку:
- Я должна идти. Прощаюсь на целых два дня.
- Так надолго!
- Открою секрет. Через два дня я стану совершеннолетней. Мне очень много надо еще сделать, чтобы быть готовой. Ведь в день совершеннолетия молодой астронавт подключается к Главному кибернетическому устройству, а это требует особой подготовки, многих сил и нервов... Мне надо сосредоточиться.
- К Главному кибернетическому устройству? К электронному мозгу? Миона, скажите два слова об этом, не оставляйте меня снова в неведении.
- Это прежде всего хранитель наших знаний. У нас нет ни книг, ни кинопленок, ни магнитных записей. Вся информация накапливается, систематизируется, хранится только в киберах. Главный Кибер - самое емкое хранилище информации. Человек, подключенный к нему, становится обладателем всех знаний Системы. Но это еще не все. Главный Кибер управляет и всеми механизмами корабля, следит за состоянием биосферы, воды, воздуха, руководит работой универсальных автоматов, контролирует режим внешнего защитного поля. Он же помогает командиру корабля составить маршрут движения в космосе и ведет корабль по этому маршруту. Он же, наконец, следит за сохранностью жизни астронавтов как на корабле, так и во время их пребывания на чужой планете. Немедленно предоставляет в распоряжение каждого все, что тот потребует в соответствии с кодексом прав гражданина Системы или, наоборот, блокирует любые действия астронавта, если они выходят за рамки этого кодекса.
- Но кто определил эти права и кодекс, неужели сам Кибер? Что же - вы подчинили себя машине?
- Все астронавты подчинены Киберу, но Кибер подчиняется командиру корабля. Одному командиру, в условиях космического полета это неизбежно и необходимо. Ведь воля командира решает все.
- Воля командира, догадываюсь, это воля вашей матери?
- Да, Кибер корабля подчиняется только ей.
- А она, я чувствую, не очень-то расположена к землянам?
- Как вам сказать... Командир всегда должен быть настороже... Чужая планета чревата многими опасностями...
- Но вы-то хорошо, думаю, знаете Землю. Почему же не повлияли на мать?