Я медленно закипаю от гнева. И именно в это минуту в моей голове рождается коварный план.
Ладно, коварный – это, наверное, громко сказано, но мне всего двенадцать лет и поэтому он кажется мне коварным.
Я смотрю в сутулую спину Ричи, как он скрывается за поворотом в конце коридора, и, разворачиваясь на все 180 градусов, лечу в кабинет естествознания, где у нас должен быть следующий урок.
- Стен! – я врываюсь в кабинет, где мой друг сидит над учебником в одиночестве. Конченый зубрила. Когда все еще не перемене разговаривают, прогуливаются на улице, или целуются в туалете (как Билл и Беверли), мой лучший друг Стенли Урино корпит над учебниками. Но я рад его увидеть, - мне нужна твоя помощь.
Стенли равнодушно поднимает на меня свои слегка водянистые глаза, смотрит абсолютно спокойно, кивает.
- Кстати, мы познакомились с новеньким. Твоим братом. Прикольный чувак, шутки у него отпад.
- Ох, Стен, я думал, твое чувство юмора выше шуток про пенисы, - я выглядываю в окно из кабинета, смотря, не идет ли кто по дорожке и в случае чего, не поднимет ли кто голову и не увидит меня, - быстро, вали из кабинета и стой на шухере.
- Что? Что ты собрался делать? – я начинаю стягивать Стена со стула за руку, но он упирается, - кого черта, Каспбрак?
- Ты мне друг? – спрашиваю я.
- Да, но…
- Тогда выйди и отставь меня здесь на пять минут. Я же тебе сказал, придурок, что этого очкастого в своем доме я не потерплю. Но начнем сначала со школы.
Стен кряхтит и вздыхает, но послушно встает, еще туже заправляет рубашку в шорты с высокой посадкой и выходит из кабинета.
- А что мне делать, если кто-то придет?
- Не давай ем войти. Начинай читать молитвы, или что вы там еще делаете, - говорю я, выталкивая Стена за дверь.
Так, у меня есть всего несколько минут. Сердце взволнованно подпрыгивает в груди. Я подбегаю к школьной доске, морщусь, но хватаю мокрую тряпку и стираю написанное учителем. Хватаю мел, и начинаю остервенело писать.
Пусть узнает, кто здесь главный.
Я ставлю точку, как только звенит звонок. Я захлопываю створки доски, мою руки с мылом и сажусь на свое место, как ни в чем не бывало. Буквально в это же мгновение входят Стен и остальные ученики под звук звонка. Стен смотрит на закрытую доску, молчит, лишь поджимает свои тонкие губы еще больше. Стен садится за одну парту со мной, Билл и Беверли сзади.
Последним в класс входит Ричи, вместе с учителем. Они о чем-то разговаривают, и учитель смеется. Что? Какого черта? Почему этот вечно недовольный и злой Петерсон смеется над шутками Ричи? Как он может так быстро всех обращать на свою сторону? Что это за магия? Почему единственный человек, кого он бесит – это я?
Все рассаживаются по своим местам, я оборачиваюсь на Билла, но он ничего не замечает, лишь рукавом школьного блейзера стирает остатки блеска для губ, которым наградила его Беверли за всю перемену. Я вижу, как она подтягивает ворот рубашки повыше, чтобы не было видно на шее отпечатков губ Билла. Я закатываю глаза так же, как Стен.
- Доброе утро, класс, - говорит Петерсон, и кладет руки на плечи Ричи, - позвольте вам представить вашего нового одноклассника – Ричард Тозиер, и по совместительству он теперь брат Эдди Каспбрака…
- Он мне не брат, - резко говорю я, - не брат, понятно?
- Каспбрак, ты сейчас выйдешь за дверь, - отвечает Петерсон, щуря глаза. Его рыжие волосы волнами падают на лоб, - ребята, будьте добры к Ричи, надеюсь, вы подружитесь.
- Все привет, - говорит Ричи, улыбается, поправляет очки.
Все наперебой начинают говорить ему «Привет, Ричи!», кто-то выкрикивает: «Эй, классная рубашка!», а Бен Хэнском, наш самый толстый одноклассник, выглядывая из-за Стена, говорит мне:
- Повезло тебе, Эдди, у тебя клевый брат! Я успел поговорить с ним за обедом – он классный. Защитил меня от нападок Генри Бауэрса.
Что? Этот дохляк смог защитить кого-то от нападок этого психопата Бауэрса, который держит в страхе всю школу? Ну, вы сейчас все увидите, какой он блин, крутой.
- Ричи, может, ты хочешь сесть с Эдди? Я могу попросить Стенли отсесть к Бену, - говорит учитель, и я хватаю Стенли за руку.
- Нет, мистер Петерсон, я хочу сидеть со Стенли, - твердо говорю я, и чувствую, как Билл вздыхает позади меня.
- Хорошо, Эдди. Ричи, садись, пожалуйста, с Беном, вот сюда.
- Хорошо, мистер Петерсон.
Ричи проходит мимо Стена, Бен подвигается, и Ричи садится с ним за одну парту. Между нами с ним только Стен, который если что будет удерживать меня от того, чтобы не вцепиться в Ричи. Но я спокоен. Пока что. Я начал свою месть, первый ход за мной.
- Итак, давайте начнем. Тема сегодняшнего урока… Кто закрыл доску? – мистер Петерсон поправляет галстук, - одну секунду.
Учитель открывает створки доски и…
Весь класс начинает презрительно фыркать и гудеть. Класс превращается в улей. Я сижу, сложив руки в замок прямо перед собой, ноги почти достают до пола, но я не болтаю ими в воздухе. Я слышу, как Билл выдыхает:
- В-в-в-в-вот дер-р-р-рьмо.
Стен так сильно закатывает глаза, что они скоро у него провалятся. Он не смотрит на меня, но под столом толкает пинает меня ногой.
- Тише, класс! Тише! Кто написал эту мерзость?! Я спрашиваю, кто написал эту мерзость на школьной доске?!
Я молчу. Все молчат. Никто не смотрит на меня, потому что никому и в голову не придет, что это мог делать я. Я написал это печатными буквами, поэтому никто не узнает меня по почерку.
В классе продолжают все шуметь и улюлюкать, будто увидели что-то непристойное. Я чуть откидываюсь на спинку стула и смотрю на Ричи. Он сидит ни жив ни мертв, вперив взгляд в парту, спрятав руки между коленями. Его спина ссутулилась еще больше, а Бен в ужасе на него смотрит.
- Класс, успокойтесь!
- Кажется, новенький у нас не приживется. Эй, Эдс, сочувствую, - кричит кто-то с последней парты, и я ощущаю волну радости. Она захватывает меня, переполняет, рвется наружу победоносным криком.
И тут случается нечто неповторимое.
Звук криков и завываний прерывает скрежет отодвигающегося стула по паркету. Ричи хватает свой рюкзак и, низко наклонив голову, выбегает из кабинета. Я успеваю заметить, что по его щекам текут слезы.
- Мистер Тозиер, постойте! Ричи! – учитель чертыхается, - всем оставаться на месте! Я вернусь с директором и мы будем разговаривать об этом уже в его присутствии! Ричи, стой! – Петерсон бросает мел на пол, тот падает, крошится на тысячу мелких кусочков, как, наверное, сердце новенького. Он выбегает вслед за Ричи, а в классе продолжают вопить.
- Ты придурок, - говорит Стен, даже не поворачиваясь ко мне. Он цедит это сквозь зубы, словно меня здесь и рядом нет. Я поворачиваюсь к Биллу и Беверли, но они молча качают головой, а Беверли опять очень странно на меня смотрит.