Но я отчетливо помню губы.
Руки продолжают гладить меня по щекам, мне приятно. Собрав всю волю в кулак, я еле слышно произношу:
- Рич…
Мой рот забит песком, легкие полны сломанного воздуха, который не работает.
- Ох, милый, это я. Эдди, солнышко, ты как?
Я приоткрываю глаза и вижу маму. Это ее руки трогают меня за лицо, она склоняется надо мной и я вдыхаю знакомый запах ее шампуня. Ей нельзя пользоваться духами, иначе это может спровоцировать у меня приступ, так было заведено с самого детства. Я силюсь улыбнуться, но губа разбита. Мне казалось, то в таком состоянии я провел минимум неделю, а оказалось – чуть больше часа.
- Сынок, дорогой, как ты себя чувствуешь? У тебя кружится голова? Тебя не тошнит? – мама начинает поправлять мои подушки, гладить по руке. Я не могу отделаться от мысли, что мне казалось, нет, я был почти уверен, что чьи-то другие руки трогали мое лицо. Я пытаюсь кивнуть, во рту пересохло. Мама подает мне стакан водой, я пью через трубочку, не поднимая голову от подушки.
- Что… Что произ…
- Тише, милый, тебе нельзя волноваться, - в голосе мамы звучат слезы, - Господи, этих малолетних преступников убить мало! Ох, прости! Когда мне позвонил мистер Ренсом, я чуть не упала в оборок… Хорошо, что твой отец уже был дома, и мы забрали тебя прямо с улицы. Ты не помнишь, как ты был в больнице, милый? У тебя сотрясение мозга, вывих плечевого сустава, разбито лицо… Мой милый Эдди, - мама припадает ко мне, целует в лоб, - мой мальчик.
- А… - я нервно сглатываю, - где…
- Ричи? Милый, он у себя в комнате. Ты ничего не помнишь? Он был с тобой, когда эти подонки на тебя напали. Он попросил мистера Ренсома позвонить нам и вызвал «Скорую», он оставался с тобой все это время. Если бы не Ричи, ты… Ты… - мама не договаривает фазу, заливается слезами; я ее понимаю.
Голова кружится, я снова закрываю глаза.
- Попроси его… Зайти.
- Ричи? Ты хочешь видеть его? Может, лучше позвать папу, он сейчас внизу говорит с шерифом…
- Позови. Ричи, - выдавливаю из себя, - пожалуйста.
- Да, конечно, милый.
Мама встает с моей кровати, еще раз гладит мою здоровую руку. На ту, что вывихнута, я не могу посмотреть, она укрыта одеялом. Но хорошо, что хоть не правая.
Трогаю языком разбитую губу, морщусь. Ощущение, что она рассечена на двое. Могло ли мне показаться в самом деле? Не мог же Ричи и правда поцеловать меня? С чего бы ему это делать? Это какой-то бред. Неудивительно, что мне могло показаться это, я получил сотрясение мозга.
- Эй, ты меня звал?
Я медленно поворачиваю голову на подушке и вижу Ричи – он мнется в дверях, не решаясь зайти. Я киваю. Он проходит по комнате, в нерешительности останавливается возле моей кровати. Его волосы всклокочены, он явно часто запускал в них пальцы, лицо бледное. Но он точно выглядит лучше меня.
- Ты спас мне жизнь? – полу-вопрос, полу-утверждение срывается с моих разбитых губ.
- Типа того, - Ричи пожимает плечами, - хоть ты и мелкий засранец, я не мог допустить, чтобы они убили тебя.
- Справедливо, - выдыхаю я. Я поворачиваю голову к тумбочке и вижу ингалятор. Кажется, новый. Показывая на него глазами Ричи, тот молчит.
- Но я спокойно могу не подать его тебе и ты задохнешься, - говорит он, а я в ужасе смотрю на него, - но нет, я не сделаю этого, хотя ты этого и заслуживаешь, - Ричи берет ингалятор, подбрасывает в руке, потом подает мне, - на.
Нет, он определенно точно меня не целовал.
В комнате повисает напряженное молчание.
Ричи не смотрит мне в глаза, делает вид, что ему интереснее рассматривать коллекцию моих комиксов на столе. Они все лежат по номерам, стопка к стопке.
- Чертов педант, - бурчит Ричи, - кстати, с такой рожей тебе намного лучше.
- Спасибо. Ты тоже выглядишь лучше, когда я смотрю на тебя только одним глазом.
С секунду Ричи молчит, потом начинается смеяться. Я прыскаю в ответ, но вместе этого из носа вылетает пара капель крови. Я прикладываю руку к носу, вытираю кровь. Она остается на пальцах.
- Вот черт…
- Позвать твою… маму? – Ричи косится на меня.
- Чувак, она теперь и твоя мама – отвечаю я, рассматривая капли крови. Ричи смотрит на меня через толстые стекла очков.
- Не думал, что ты это скажешь.
- А я не думал, что ты спасешь мне жизнь.
Ричи начинает рыться в карманах джинсов и достает помятый, изжеванный платок. Он протягивает его мне, но я не двигаюсь. Господи, он что, не знает, что вещи можно гладить?! Он хотя бы чистый?
- Не бойся, я в него не сморкался. Сегодня, - говорит Ричи, поигрывая бровями. Я снова прыскаю, кровь из носа течет обильнее, и мне приходится воспользоваться его платком. Ладно, он, по крайней мере, чистый.
- Спасибо, - бурчу я.
С каждым предложением говорить становится чуть легче, воздух начинает быстрее проходить в легкие, свободнее из него выходить. Ричи поправляет средним пальцем очки, и я не могу не заметить этот недвусмысленный жест. Я указываю ему взглядом на место в ногах кровати.
- Только не садись на кровать с ногами, - предостерегаю его я. Ричи мнется, потом аккуратно садится на краешек. Делаю вид, что собирается закинуть на кровать и ноги в кроссовках. Я качаю головой, сжимаю губы. Ему нравится меня бесить, определено. Ричи нервно подергивает плечами, как от холода. На нем белая футболка и желтая гавайская рубашка на два размера больше. Худые руки выглядывают из рукавов, они перемазаны чернилами и синим фломастером. На щеке у него тоже след от фломастера, только зеленого.
- Ну… Ты что-нибудь помнишь? – спрашивает Ричи, все так же не смотря на меня.
- Только как Бауэрс хотел вытрясти из меня жизнь.
- Негусто.
Мы молчим.
- Эй, Тозиер.
- А? Чего?
- Я задыхался, да? Я не дышал?
Ричи пожимает плечами как-то неопределенно. Я смотрю на него во все глаза, ловя каждую реакцию, даже самую малейшую, на мои слова.
- Мне показалось, что ты сдох, - протягивает Ричи.
- Звучит не очень.
Мы снова молчим. Этот разговор начинает меня тяготит. Но я должен узнать. Я не мог спросить прямо: «Ричи, ты что, поцеловал меня?» Потому что… Ну потому что это было бы очень дико и странно, и тем не менее, мне хотелось знать, показалось мне это или нет. В любом случае, независимо от вашей реакции, вы хотели бы узнать о том, как кто-то вас целовал.
На секунду я похолодел от мысли, что если он действительно меня поцеловал, то мой первый поцелуй произошел с Ричи Тозиером.
Вот дерьмо.
- Ты не дышал, и глаза у тебя еще так закатывались, - Ричи попытался это показать, но это выглядело слишком жутко, потому что из-за очков его глаза казались в три раза больше, чем у нормальных людей, - и хрипел, как будто из тебя последний воздух выходит через дырку. Как у резиновых игрушек, ну, ты знаешь, я тебя явно такие есть.