Но... одним спокойным вечером мой супруг просто взял меня за руку и повёл за собой, а когда мы
оказались перед железной дверью комнаты заключённого, обратного пути уже не было.
Когда мы вошли, Сейлем встретил нас странным угрюмым взглядом, и сразу же поспешил
опустить глаза. Этот жест показался мне неправильным и совсем не подходящим такому, как Лем.
Мне не верилось, что те четыре месяца, что он провёл в этой камере, могли так его изменить, а
значит, дело было совсем в другом.
- Я знаю, из-за кого погибла мама, - выдала вместо приветствия, останавливаясь у стены напротив
кровати заключённого. Это был Гардиан Бэлк, младший брат Фейрона Бэлка.
- И кто тебе это сказал? - мрачным тоном поинтересовался Лем.
- Я, - ответил стоящий за моей спиной Дери. - А мне об этом поведал сам Бэлк.
- Человек под пытками может сказать что угодно, - отозвался пленник, обращаясь прямо ко мне. -
Не стоит этому верить. Твой принц скажет что угодно, чтобы выгородить своего папашу и всю свою
семью.
- Знаешь, Лем, - проговорила, подходя ближе. - Единственный, кому я в этой жизни доверяю
целиком и полностью - мой муж. И теперь, узнав больше о той истории, я уже не уверена, что ты
вообще любил мою мать! Она ведь, тоже была простым билетом на трон... Ведь так?! Её брат не
внушал доверия, да и стихиями не владел, так как из-за своих бесконечных попоек попросту
лишился дара. А Элира была просто идеальным вариантом!
- Ты всерьёз считаешь, что я был с ней только ради трона? - с грустной иронией предположил Лем.
- Да, и у меня для этого есть все основания, - невозмутимо выдала я.
- Жаль тебя разочаровывать, но... я действительно любил её... и до сих пор люблю. И я бы легко
поменял любые богатства мира, вместе с этой жуткой властью только на то, чтобы она снова
оказалась рядом.
- Ты посвятил свою жизнь мести, - сдавлено проговорила я, останавливаясь напротив него. - И при
этом мстил невиновным... А о собственной дочери попросту предпочёл забыть. И когда спустя
девятнадцать лет она неожиданно обнаружилась, тут же решил включить её в свою игру. И знаешь, Лем... лучше я буду думать, что мой отец... погиб вместе с моей матерью. А ты - всего лишь
самозванец.
- Как ты можешь так говорить?! - воскликнул он, дёрнувшись как от удара. - Трил...
- Ты пытался убить Дери... и чуть не угробил меня. Тебе было плевать на моё мнение, на мои
мысли... да и на меня тоже. Для тебя я была лишь лёгким путём к получению престола... И мне от
этого очень больно.
Он промолчал, снова отводя взгляд в сторону, а я поднялась, и гордо вскинув голову, решила-таки
выполнить то, зачем пришла.
- Сейлем Холт, - высказала громко. - Мой супруг пожелал, чтобы ваш приговор был вынесен
именно мной. И я готова его огласить, - он даже не повернулся, отчего на душе стало ещё хуже. -
Властью данной мне, приговариваю вас к пожизненной службе в Обители отшельников в Северных
горах. И я искренне надеюсь, что живя там и помогая другим... больным и немощным, вы сможете
искупить свою вину хотя бы перед самим собой.
- Это же почти помилование... - прошептал он, поднимая на меня остекленевший от
замешательства взгляд.
- Нет, Лем... Там вы окажетесь пленником, и ваши передвижения будут ограничиваться
территорией обители.
- Почему, Трил?! - воскликнул Холт, не веря своим ушам. - Бэлка и других казнили, а меня... того, кто сделал куда больше, просто отправят в ссылку?!
- Понимаете, мистер Холт. У меня нет матери и почти нет отца, потому что он сам меня от себя
избавил. Но всё равно где-то в глубине души ещё теплиться надежда, что когда-нибудь... он
осознает, что у него есть дочь, и хотя бы попытается заслужить её прощение.
Камеру я покидала под аккомпанемент звенящей тишины, в которой отчётливо слышала нервный
стук собственного сердца. Дери шёл рядом и выглядел при этом таким загадочно довольным, что я
не смогла удержаться от вопроса о причинах такого настроения.
- Всё просто, Трил, - ответил он, сжимая мою ладонь. - Сегодня ты сделала большой шаг, и я очень
боялся, что ты решишься отправить Холта на плаху. Но твой приговор оказался мудрее - ты дала ему
шанс искупить вину хотя бы перед самим собой, а это уже очень много. Я горжусь тобой.
Ответом ему был хмурый взгляд исподлобья и горькая улыбка, ведь он прекрасно чувствовал, как
тяжело мне далось это решение. Но... в душе царила странная уверенность, что сегодня я поступила