Ноги запутались в длинной юбке непривычного сарафана, и я кубарем покатилась вниз. И всё бы
ничего, но пока лихорадочно пыталась остановиться, зацепилась за какой-то мягкий предмет (это
позже стало понятно, что это была чья-то рука), и дальше мы полетели вместе.
Радовало меня в тот момент только одно, что я успела преодолеть только половину подъёма, а то б
точно пришлось все косточки по кусочкам собирать. Когда же этот бесконечный круговорот мира
вокруг меня окончился и глазам предстал белый потолок, всё вокруг стихло... А через несколько
секунд по аудитории прокатилась волна жуткого хохота.
И тут мне в голову пришла поистине гениальная мысль: "Кого я угробила?!" Ведь ясно же, что
сосед по полёту тоже пострадал. И если все свои конечности, я хоть и сквозь боль, но всё-таки
ощущала, то со стороны моей жертвы не доносилось ни звука.
Пришлось спешно отвлекаться от созерцания потолка, и оглядываться по сторонам. Велико же
было моё удивление, когда на полу рядом со мной обнаружилась хрупкая с виду блондинка, с
огромными голубыми глазами. Она смотрела на меня как на привидение, и не могла произнести ни
слова.
- Дамы, - послышался голос со стороны преподавательской кафедры, - я, конечно, понимаю, что у
нас очень удобный пол, но... может, вы всё-таки соблаговолите подняться и занять свои места?!
После этого, его не совсем приветливого тона, мы обе довольно резко подскочили, двинулись
вперёд. Да только, свободных мест, по иронии судьбы было только два, и те рядом. Вот и пришлось
нам с блондинкой сесть вместе... Хотя. Наверно в данном случае это была Судьба.
Не считая утреннего происшествия, день пролетел довольно спокойно. После первого занятия меня
вызвал к себе куратор группы, мистер Силис, и сообщил одну довольно приятную новость. Так как
из-за необходимости изучения двух противоположных стихий, мне придётся осваивать чуть ли ни
вдвое больше материала, чем всем остальным, руководством академии было принято решение не
настаивать на моём обязательном присутствии абсолютно на всех занятиях. То есть, по сути, господа
преподаватели давали мне свободу в выборе тех лекций, на которых я обязана бывать лично, и
которые могу изучить самостоятельно. Это во многом развязывало руки и поднимало настроение, хотя уже тогда стало понятно, что легкой жизни ждать не стоит. Ведь, помимо всего прочего, мне
нужно было исполнять свои обязанности, как уборщицы...что, скорее всего, придётся делать по
ночам. Ведь я не могла отказаться или попросить изменить программу обучения, и всё что мне
оставалось - просто принять эти обстоятельства как данность и постараться выжить во всей этой
кутерьме.
И всё закрутилось...
Если в первое время мне казалось, что хуже быть уже не может, то с каждым новым днём я всё
чётче понимала - может, ещё как! Времени катастрофически не хватало ни на что. Занятий
становилось всё больше, материал к изучению давали всё более сложный, и, к моему глубочайшему
ужасу, в коридорах становилось всё грязнее. С каждым разом время моего сна сокращалось минимум
на час, и даже настойки по старому рецепту мамы Эриды, больше не давали былой бодрости. И во
всей этой непрерывной круговерти радовало только одно: у меня впервые в жизни появилась
настоящая подруга.
Звали её Тилия, и она была именно той блондинкой, которую я умудрилась сбить в первый же день
занятий. Как нам после этого удалось найти общий язык - совершенно не понятно, но, тем не менее, это произошло. Сначала наше общение проходило как-то вяло: "Привет..." "Пока..." "Не подскажешь, где библиотека?", а потом мы просто подружились. Тили не совсем понимала, почему даже здесь, в
застенках академии, я вынуждена одеваться как самая настоящая послушница монастыря, и всё
время подбивала меня сменить гардеробчик. А мне совсем не улыбалось объяснять ей причины всего
этого маскарада. Пришлось разыграть из себя девочку-праведницу, и придумать историю, что я чуть
ли ни клятвенно обещала родне носить сей мешковатый прикид до самой свадьбы. Только после она
соблаговолила отстать от меня со своей заботой, и просто смирилась, что её подруга - обычное
невзрачное пугало.
Тилия Астилит оказалась младшей дочерью какого-то графа, и единственной в семье у кого
обнаружился дар управления стихиями. На занятиях она откровенно скучала, потому что давно