– Слушайте, да не может такого быть! – возмутился обычно спокойный как лапоть Жора Крафт. – У нас же есть армия, спецназ, та же бронепехота… Неужели они против Чужих не встанут?
– Ха! Армии вообще-то приказ требуется, если кто не в курсе. А кто прикажет? Те, кто приказывает, своими денежными делами заняты, им не до нас.
– Но Чужие же!
Кузьмин вздохнул.
– А что Чужие? – спросил он. – Ну, Чужие. Ну вот они и приперлись сюда вместе с нашей бронепехотой, если кто не заметил. Брать Город под свою власть. Или стирать с лица земли – это как мы себя поведем. И спецназ там же. И армия, я уверен. И Чужие. И всем им Город мешает – ежели он под нашей властью. Нет, я не спорю с основной мыслью! Есть, конечно, и дружественные силы. Все же это Чужие. А как их найти? Кому сообщить? Гробов мог бы через связи в правительстве. Но Гробова нет. Капитан Раскин… разве что по своим знакомым-ученикам-сослуживцам… но Раскина от нас давно отсекли. Он человек военный, получил приказ – и все. А если я пойду кричать, что на нас Чужие наезжают, меня разве что в психушке выслушают – из профессионального любопытства.
– И что же делать?
Вопрос прозвучал так жалобно, что автор даже не стал показываться из-за спин командиров.
– А не знаю, – пожал плечами Кузьмин. – А кто знает, тот пусть и скажет.
– Не все так безнадежно, – неуверенно сказала Александра. – Если мы будем как-то сопротивляться, дружественные силы заинтересуются, что это здесь за шум. Может быть. Но тогда получится совсем другая ситуация. Все же это Чужие.
– Вот я не понял! – угрюмо сказал Смирнов. – Сопротивляться – это как? Шум-то сильный надо поднять. А это что тогда получится? А Город тогда… что?
Все он понял, умный наш начальник операторов зеленой зоны. Только ничего другого предложить не мог.
– Мирная демонстрация, – твердо сказала Александра. – Закрыть подходы к Городу живой цепью. Ну не пустят же они тяжелые танки на людей! А без танков защиту Города пробить… непросто. И стоять до конца! Стоять и надеяться. Так что прав Иван Алексеевич. Пограничники не отступают, Саша.
– Ура, – сказал Кузьмин совсем не радостным голосом. – Приказ получен, слушаю и повинуюсь. Но нас сколько, пограничников-то? Одной пятеркой цепь не составить, разве что вокруг форточки. Так нет в Городе форточек, вот в чем беда…
– Привести к присяге пограничный корпус, – пожала плечами Александра. – В конце концов, изначально так и планировалось. И у нас это право никто не отнимал.
– Все слышали, что девушка сказала?! – хмуро рявкнул Кузьмин. – Командирам на раздумья и принятие решения, вступать или все же нет в космические погранвойска, времени – пока отсутствует командный состав. Командному составу погранзаставы особого назначения переодеться в истинную парадную форму для приведения командиров к присяге! Пошли, ребята…
Мимоходом Кузьмин зацепил и меня:
– Дмитрий Евгеньевич, вы с нами. Командир учебки тоже должен быть при параде.
– А ты знаешь, какое у меня воинское звание? – полюбопытствовал я. – Сержант, между прочим. Для командира учебки не очень-то подходит, верно?
– Не беспокойтесь за ерунду. У нас своя система званий.
К складам мы шли вразброд, каждый погрузился в свои непростые размышления, но я все равно заметил, что Кузьмины приотстали и Александра заботливо провела своими тонкими пальчиками по лицу мужа.
– Саша, не бойся ты так за нас, – попросила она. – Ты же совсем голову теряешь. Мы все сделали свой выбор давным-давно. Помнишь?
Огромный бравый Кузьмин только печально посмотрел на красавицу-жену и кивнул. А до меня наконец тоже дошло, что весь этот шум, споры и рявканья – просто безуспешная попытка заглушить страх. Неукротимый командир дико боялся за нас всех. Будто знал что-то жуткое о судьбе каждого – но не мог ничего изменить.
Готовых принять присягу набралось неожиданно много. Командирский корпус, боевые пятерки – ну, с ними-то понятно. Боевые пятерки просто в силу своей подготовки о многом и так догадывались. Так ведь и технические пятерки тоже, практически полным составом. И рота курсантов. И даже школа юнг и – совсем в уголке, чтоб не выгнали, отряд горноспасателей. Подростков Кузьмин сразу прицелился выгнать, чтоб не играли здесь в войнушку, но Александра строго глянула с другого конца зала, и он смирился, только стиснул зубы да побелел от злости.