– Скинем каски, сэры! – приказал он своему звену. – Только, мадам, я своих ребят с прошлой войны знаю.
Марианна посторонилась. Звонко щелкнуло оружие, возвращаясь на талию женщины. Ремень, просто ремень.
– Можете следовать дальше.
Настащук не вытерпел и спросил:
– Слушай, коллега, а кого это она фильтрует? Понял, не мое дело. Все равно впечатляет! Валькирия!.. Опа! Ребята, вы совсем отмороженные, да? Уберите собак!
Но Кузьмин и сам с недоумением смотрел, как навстречу им несется кудлатая свора. Он видел таких раньше! За овчарками поспешно бежал худой мужчина с двумя псами на поводках. Выглядели собаки… очень неприятно. Закованные в броню от морды до хвоста, огромные звери несли на шлемах странные толстые наконечники, в которых Кузьмин со страхом опознал строительные пробойники. Стукнешь таким по стене – и готов проплавленный канал в кулак толщиной. И что, песики умеют ими пользоваться?! Однако, умеют ведь! Индикаторы рубиновым горят – заряжены под крышку. Глаза собачьи аж заледенели от ненависти.
Жуткие псы немедленно прикрыли Александру, а свора плотно осадила бронепехоту. И все это – молча.
– Они свои! – торопливо сказала Александра. – Отзовите вожаков!
– Подождите, – буркнул шеф цеха животноводства. – Они поняли. Они сейчас вас всех запоминают. А то, если не запомнят, перехватят где-нибудь глотку. Я их на охрану подземного кольца выпустил.
– Что же вы так хрипите? – шепотом заметил ему Кузьмин. – Тренироваться надо, если уж с собаками бегаете!
– Не хамите, молодой человек, – так же тихо отозвался мужчина. – Вы разговариваете с мастером спорта, марафонцем.
– А что хрипите? Заболели?
– А ты попробуй своих детей на смерть отправить, – буркнул мужчина, и Кузьмин заткнулся.
Мягкая безжалостная лапа снова легла на сердце. Пожалуйста, не надо! Его-то за что?! Он же ученый! Собаки его… они же… Кузьмин захрипел и качнулся. Создатель разумных псов придержал его под руку.
– Вот то-то, – заметил он проницательно. – Сердце-то не железное?
Остаток пути прошли без затруднений. Дежурные вникли в ситуацию и отвели боевые пятерки. Настащук тихо матерился, переживал встречу с собачками. Он, как оказалось, знал, что такое строительные пробойники.
– Почему вы к нам пришли, в общем и целом теперь понятно, – сказал Кузьмин, утвердившись в кабинете Гробова. – Ну, а что вы нам предложить-то хотели?
Лейтенант спецназа почесал вихрастый затылок.
– Думали отвести командиров из Города, – признался Настащук. – В оцеплении есть дыры. Там, где Ингулинка, обрыв еще такой впечатляющий… А вы, оказывается, пограничники. Я так понимаю, у вас и боевая задача есть? Значит, отсюда вы никуда не пойдете. Ну, это заставляет пересмотреть наши позиции… так что мы их пересмотрели, в общем и целом. И получается, что пограничники вы какие-то странные. А?
Кузьмин поморщился.
– Верны присяге, – неохотно пояснил он. – И войск таких нет уже… А задача-то осталась, за нас ее никто не выполнит. Чужие здесь, лейтенант, да это-то пустяк, с ними мы как-нибудь… а вот Город бросить не можем – и все тут! Понимаешь?
– Чужие? А почему я не удивлен? – хмыкнул Настащук. – Ну, это упрощает выбор! Тогда наши автоматы вам еще как пригодятся! И, кстати – я тебя хорошо понимаю. У меня невеста здесь, в роте курсантов, много про Город рассказывала. Так что я в любом случае с вами. До конца.
– А теперь главный вопрос! – сказал Кузьмин. – Почему мы должны вам верить?
– У меня есть поручитель, – спокойно отозвался Настащук. – Иван Алексеевич. Мой учитель. Вы его наверняка должны знать, он еще в таком черном костюме по любой жаре…
– Ага. Он и здесь успел. Я уже ничему не удивляюсь. Только, ребята, нет его. Ушел он. И не факт, что вернется.
Спецназовец пожал плечами:
– Вам решать. Мы выйдем, если вы не доверяете.
Александра вздохнула и спросила:
– Готовы ли вы отдать жизнь делу защиты родины?
Бойцы, не сговариваясь, встали.
– Лейтенант Настащук! Верен присяге!
– Богдан, верен присяге…
– Кыча, верен присяге…
– Остап, верен присяге…
– Серго, верен присяге!
Кузьмин молча смотрел на них. Завтра бронепехота будет под стенами Города. Им стоять вместе в цепи у Золотых ворот. А они даже не успеют познакомиться. И может, это и к лучшему…
– Только учтите, – предупредил он. – Вы у нас – на крайний случай. На самый крайний! В людей мы стрелять не будем!
Настащук серьезно кивнул, но все же спросил:
– А они в вас – тоже не будут?