Сейчас их будут убивать. Но не успеют всех сразу. Потому что каждый командир знает, что надо делать! И уже бежит к Золотым воротам Евгений Гафаров, чтобы дать шанс командирам вырваться из бойни – вырваться и уйти за несокрушимые стены Города.
Противник поднял руку на безоружных – и теперь за это поплатится! Зеленая цепь командиров с ходу перемахнула ров – не зря у него один берег выше другого, ох, не зря! Качнулись назад щиты, приняв удар тел – и замелькали каски, приклады, щиты и – изредка – зеленые командирские куртки. Взвыла и закрутилась безумная толпа, и торопливо побежали через мостик бронированные фигуры, наводя стволы, выискивая цели… Как бы не так, здесь мы еще стоим!
Кузьмин был вместе со всеми и одновременно – над схваткой, отрешенно наблюдая, как складываются в реальность кусочки мозаики его предвидений. Вот вспыхнула суматоха в тылу у бронепехоты. Вспыхнула, затрещала выстрелами – и стихла. У командных БТРов остались лежать тела – в броне и в командирском камуфляже. Командование бронепехоты заплатило жизнями за то, что отдало чудовищный приказ расстрелять безоружных. Разведчики Цветкова сделали, что должно. Внимательное и ироничное лицо Эдика мелькнуло – и кануло в тьму. Вечная слава героям…
Вот прилетела издалека тяжелая пуля снайпера – и капитан Раскин закрутился и упал ничком в ковыль. Бронепехота жестоко карала отступников! Вечная тебе слава, капитан Раскин, учитель всех командиров!
– Кин, – шепнул старик. – Не Раскин. Просто – Кин…
Вот запела, закружилась гибкая смерть в руках Марианны, вот офицер-Чужой прикрыл ее от пуль упругим сиянием… Вот Лена Елисеева, припав на колено, повела свою знаменитую скоростную серию – только лента матносителей летела на траву! И у нее было вовсе не шок-ружье! Импульсное оружие! Сюрприз, бронепехота! Надо же, сколько их! Получайте!..
Мелькнуло и исчезло лицо Володи Чученова. Тихий интеллигентный Володя ушел так же, как и жил – незаметно. И достойно.
– Вечная слава! – шептал Кузьмин, сбрасывая с моста пехотинцев. – Вечная слава, ребята… больше ничего не могу для вас сделать…
Командиры, оставшиеся на ногах, сбились к плечу плечо. Зеленое пятно в море щитов и брони пробивалось к мостику – и уменьшалось, уменьшалось…
Офицеры удержали мостик до того момента, как, словно раскрытые мощным пинком, распахнулись Золотые ворота, и на дорогу вырвался «гепард» Жени Гафарова, грозная боевая машина далекого послезавтра. За блистером качалась в управляющей подвеске одинокая фигурка – Гафаров повел машину в бой в одиночку.
– Женя, прикрой отход! – взмолился Кузьмин.
«Гепард» злобно рявкнул, выкинул манипуляторы и прыгнул через ров. Сюрприз, бронепехота! Порты лобовых пушек сверкнули сиреневым, и перед взбесившейся машиной задымились оплавленные щиты. Сюрприз! Импульсные пушки Лены Елисеевой мстили за порушенную судьбу своей создательницы!
– Отходим в Город! – заорал Кузьмин. – В Город, ребята! Круши их, Женя!
Пела сталь. Торопливо гикала винтовка Лены Елисеевой. Метался безумным зверем «гепард» Жени Гафарова, сносил манипуляторами бронированных бойцов, открывая путь к Золотым воротам. В тылу у бронепехоты выползли на прямую наводку тяжелые танки…
И тут Кузьмин увидел: далеко вверху, на крыше Города, встала тоненькая отчаянная женщина, положила раструб световода на плечо… Рев и вой! И танков не стало. Сюрприз, бронепехота! Дорого обойдется вам наша свобода!
Командиры торопливо бежали к Золотым воротам – и как же мало их осталось! Перед мостиком, прикрывая отход, угрожающе качался, искрился вспышками активной брони «гепард», последняя боевая машина пограничников. Потом из-за леса беззвучно поднялись и зависли «серые акулы» – штурмовые вертолеты спецназа. Сорвались с креплений и пошли на цель ракеты… И небо наконец опрокинулось на Кузьмина.
Он ничего не видел во мгле контузии, но знал: горит, застыв на мостике, даже в смерти не пропуская врага в Город, «гепард» Гафарова! А наверху, отброшенная взрывом, обвисла на тросах защитной сети Рита Гафарова, сахарная тростинка, танцовщица-арт, хрупкая, даже в смерти невыразимо прекрасная женщина. Вечная слава вам, ребята…
– Сожги вертолеты, Лена! – прохрипел Кузьмин и поднялся.
Здесь я еще стою!..
Он еще успел услышать, как заревело наверху, как что-то ахнуло и взорвалось над лесом. Так их, Лена! Потом… потом здоровенный боец в броне тащил Кузьмина к Городу и орал:
– Назови ключи от Города! Ключи! Как открыть люки, командир?!
Это был военврач, коллега-волейболист. Кузьмин даже не удивился.
– Мы и есть ключи, идиот! – сказал ему Кузьмин сквозь боль и шум в голове. – Информаторий знает нас всех и чужих не пустит!