– У Первой Желтой паек лучше.
Это аргумент. Я долго его исследую. О правых и виноватых в этой войне говорить бессмысленно – они веками дерутся. Еще с тех пор, как жили вместе на планете под названием, как я предполагаю, Третья Желтая. И паек у Первой Желтой действительно лучше. И я не абориген, я не связан родней, родиной, детьми, традицией, наконец. Тогда почему?
Непобедимый терпеливо ждет ответа. Он для него почему-то очень важен.
– Где-то там, далеко, – бормочу я, – живет чудесная девочка. Анико очень огорчится, если я когда-нибудь предам, неважно кого. Она съежится и увянет – а я этого не хочу.
Непобедимый морщится и плюет.
– Что-то такое я слышал в церкви, – бросает он как ругательство и уходит.
И вот первый мой рейд в легионе Непобедимых. Цель – Первая Желтая, центр военных технологий, гигантский научно-промышленный комплекс. Ну совершенно никаких военных секретов нет у планет-противниц. Два родственных народа и треплются одинаково. Вчера на Первую Желтую прибыл отряд каких-то жутко профессиональных наемников, и вот наш легион невидимой саранчой валится с ночного неба проверить наемников на прочность. При такой секретности горячий прием нам гарантирован еще на подходе. Но нам везет. На Первой Желтой какой-то религиозный праздник, им воевать некогда. Вторая Желтая тоже его отмечает, но на неделю позже – разные календари, видите ли…
Снова бесконечная высота и чувство слияния с миром – до встречи с асфальтом. Привет, мы уже здесь! Лупит со всех стволов охрана, мечутся тени. Оружие дергается в моих руках, я бью из всего наличного арсенала – и пока не промахиваюсь. Вялый пушастик проснулся – сталь и бархат! Нет со мной сладу! Все вижу, всех бью! Пояс полыхает, перекачивая энергию. Спасай, матка, машина-мать, своего новоприобретенного сына!
Непобедимый оценивает мою эффективность и пристраивается рядом.
– Думал продаться за паек, – откровенно поясняет он. – Но лучше в следующий раз. Шумно, стреляют все, будущие работодатели могут и не понять, чего я хочу.
И мы рвемся вперед втроем: друг-напарник слева, враг-напарник справа.
Непобедимые проиграли. Неведомые наемники Первой Желтой оказались более квалифицированными убийцами, и легион растаял.
Мы втроем пробились слишком далеко, в какие-то лаборатории. Шли по сопротивлению: что защищалось, туда и ломились. Ведь не было б ценного, тогда б не защищали? По ходу громили, что могли.
– Отходим! – хрипит Непобедимый, – К эвакуаторам, год ир зёгэн!
Но я-то вижу, что у нас один путь отхода – вперед. Мы проломились почти сквозь весь комплекс, и теперь эвакуаторы впереди нас. Непобедимый не понимает этого и бьется в коридорах до последнего. Мой напарник бросается ему на помощь. А я зачарованно смотрю сквозь стену. Переход. Нуль-переход, техническое чудо Границы. Плоскость вспыхивает искорками – видно, что-то случилось в глубинах Вселенной… И в это сверкание идут и идут черные воины, тащат ящики и устройства. Хотелось бы знать, откуда у ядерных дикарей нуль-переход? Трофей? Но в таком случае у них не должно быть ни одного кода выхода. За одним исключением. Есть одно место, куда сработает любой нуль-переход без кодов выхода. Холм Прощаний, перекресток миров, где ткань мироздания удивительно тонка и прозрачна. Наш с Анико холм, где мы играли в догоняшки так давно, в прошлой жизни…
Мы дошли до перехода. Непобедимый упал у самой плоскости, прикрывая моего напарника. Ноги его судорожно дергались, он все еще рвался в бой, но душа его, свободная от забот, уже летела к вечным небесам Асторы рядом с незамысловатой сутью моего напарника. И тогда мне пришлось шагнуть за грань возможного. Гулко ударили барабаны, и взревели боевые трубы – ВРАГ!!!
У перехода осталась груда тел. Бросок в переход! Догнать, уничтожить! Но за плоскостью меня не встретил осенней жухлой травой Холм Прощаний. Хвост колонны черных воинов втягивался в изгиб бесконечного коридора. Туман-дыхание у ног. Миллионы переговаривающихся голосов. И что же это? Или даже – кто?
Существо взглянуло на меня мудрыми глазами доктора Бэры. Вопросительный импульс-общение. Оно не было уверено, что человек сможет его понять – и не погибнуть при этом.
– Можно и без разговоров, – пробурчал я. – И так понятно, что толпа убийц со взрывчаткой в нутре разумного существа недопустима. По определению.
Снова легкий импульс. Существо полагало, что меня убьют, если я попытаюсь освободить его от проникшей внутрь заразы. Правильно, в общем-то, полагало. Где я и где машина-матка? Нет больше ревущего водопада энергии в моем поясе, и против тренированных убийц встанет обычный, очень даже смертный человек. Как же сложно объяснять очевидное… В итоге я пробурчал свое привычное оправдание, к тому же бывшее частью правды: