— Не такая уж она и твердая, — не сдавался Бедевор. — Я бывал в подобных местах прежде. И я бы сказал, что люди здесь не надежнее, чем земля. Где хозяева этого места?
— Они следили за нами, — сказал Джадриэль, — чтобы увидеть, как мы поведем себя в их отсутствие. Они слышали каждое твое слово, сержант.
— Отлично. Терпеть не могу прятаться за улыбками.
— О, тебя никто и не подозревает в том, что ты можешь хоть что-то скрывать за улыбкой! — заметил Ламорак.
Бедевор скривил губы:
— Вся эта миссия — пустая трата времени. Эта планета — не больше чем комок грязи. Сорок миллионов населения? Или сколько? О чем думает Данте? Почему мы его слушаемся? В радиусе действия двигателей «Стражи» найдется тысяча систем поважнее этой.
— Хватит, Бедевор… — уронил Арес. — Данте — регент Империума-Нигилус, повелитель Кровавых Ангелов и наш владыка.
— Как интересно! А мне казалось, что ордены должны быть независимыми. Что-то такое мне рассказывали, пока я был в Неисчислимых Сынах. Или это неправда?
— Тише, брат! — вновь урезонил его Арес. — Наш новый магистр ордена — примарис, как и ты. Он согласился с планом Данте.
— Что ж, хорошо. Я и не знал, что владыка Гиллиман отправил нас к вам именно для того, чтобы мы растрачивали силы в бесполезных упражнениях наподобие этого. Я рад, что внесена ясность.
Недовольство Бедевора было почти физически ощутимо. Джадриэль предупреждающе покачал головой.
— Связь была практически невозможна с тех пор, как открылся Разлом, — сказал Арес. — Мы должны изучить каждый мир на картах Адептус Астра и любой другой, где может обнаружиться человеческое присутствие, и доложить об этом на Баал. Как мы защитим Империум-Нигилус, если не знаем, что именно защищаем?
— Лорд Тиндалл вернется со своими министрами и представителями местных Адептус. Мы сможем разобраться с ними и покинуть это место, — заметил Джадриэль.
— Терпеть не могу льстецов-аристократов, особенно на комках грязи, подобных этому. — Бедевор поднял кубок с вином, отпил и скорчил гримасу. — Даже вино у них на вкус как моча.
— Ты — Ангел Смерти. Ты — воин Красных Крыльев. Веди себя подобающе, — произнес Джадриэль. Его терпение было на исходе.
— Серьезно? Несколько месяцев назад мы освобождали Галактику, Джадриэль, вели прославленный крестовый поход. А теперь — только посмотри на нас! Пересчитываем крыс в грязи.
— Довольно, Бедевор! Помни, кто ты такой! — Арес резко шагнул к ним, впечатывая сабатоны в мокрые плиты пола. — Тиндалл — имперский командующий. Мы будем относиться к нему с уважением. У нас есть задание, и мы исполним его. Или примарх не научил тебя повиноваться приказам?
Арес и Джадриэль пристально смотрели на сержанта. Бедевор перевел взгляд с одного брата на другого и пожал плечами. Сервомоторы брони отозвались легким гулом, сдвигая наплечники соответственно жесту.
— Прощу прощения, брат-капитан и брат-лейтенант. В этом нашем новом Империуме не видно конца проблемам. Я никогда не думал, что придется присматривать за детьми вместо того, чтобы идти на войну, вот и все.
— Да, дети — это люди, которых ты клялся защищать. И здесь есть не только дети, — сказал Арес, — но также мужчины и женщины. Они — верные подданные Императора, пусть даже и живут в грязи. Они не выбирали себе судьбу. И наш долг — присматривать за ними. Это серьезное задание, брат Бедевор, пусть и не столь блестящее. Порой приходится ждать, пока нас не отыщет битва. Я понимаю, что после всей славы, которую ты заслужил в крестовом походе Индомитус, с этим нелегко смириться, но поверь мне воина вскоре найдет нас сама. А сейчас я не желаю больше слышать ничего подобного, это ясно.
Бедевор снова пожал плечами и допил остатки вина.
— Да, брат-капитан.
Хотя день отличался неприятной влажной жарой, ночь на Дульцисе была холодна. Туман накатывался с болот, будто тяжелое одеяло, принося с собой холодную сырость. Совсем скоро свинцово-серое небо обернулось низкой черной крышкой, опущенной над миром, и по стенам цитадели потекли ручейки конденсата. Туману предшествовали яростные грозы, которые гремели громче артиллерийского огня, разрывая темноту краткими, но яростными вспышками, прежде чем отползти за горизонт, избавляя планету от жары и позволяя холоду просочиться с болот.
Пока космодесантники ожидали приема, в каждой комнате разожгли огромные очаги, хотя они не слишком-то справлялись с обогревом крепости. Мокрое дерево шипело в огне, испуская облака черного дыма, которые с трудом находили трубы. То и дело обрушивались порывы ливня столь чудовищной силы, что вода отлетала от камней балкона и врывалась в зал. А затем дождь прекращался так же внезапно, словно где-то закрыли невидимый кран, подчиняясь непонятному расписанию. Несмотря на дождь и холод, люди оставались на улицах и продолжали праздновать всю ночь.