— Во имя алых слез Ангела, — произнес Артемос. — Я пришел к тебе, чтобы ты мог служить в смерти.
Он подошел к смертному ложу и активировал свои приборы, снимая показания биоавгуров с изломанного тела.
— У меня есть все данные, которые тебе нужны, брат, — сказал Ламорак.
— Брат Артемос предпочитает собирать собственные данные, — возразил Доломен.
— Обширные травмы мягких тканей, множественные переломы костей. Проломленный череп. — Артемос поднял взгляд на Ламорака. К этому времени он тоже снял шлем. Один из них был примарисом, другой — нет, и они принадлежали к разным генетическим линиям. И все же оба происходили от крови Сангвиния. — Здесь нет ран, оставленных оружием.
— Лейтенант Джадриэль убил его голыми руками, — пояснил Ламорак.
— Император… — выдохнул Артемос. — Он пробил керамит?
Ламорак кивнул:
— Ничто не могло остановить его.
— Это произошло на поверхности? — спросил Асторат.
— Да, — подтвердил Ламорак. — Когда Ярость нахлынула на Джадриэля, мы не сумели сдержать его. Он бежал прежде, чем его смогли повергнуть.
— Что с остальными? Они тоже бежали? — Асторат подошел, чтобы разглядеть тело, и оперся костяшками пальцев на каменный блок; холод явно не тревожил его.
— Все, кроме одного.
— Сколько всего падших в черное?
— Общим числом шесть. Пятеро остаются на свободе, включая Джадриэля. Братья Борс, Диндран, Ульфиус и Пейлин. Их местонахождение неизвестно.
— И скольких они убили? — спросил Асторат. Он отступил в сторону, давая Артемосу доступ к нижней части тела.
— Мы не знаем, — ответил Ламорак. — Кроме капитана, еще двоих из наших братьев, Сафира и Феодора, и сколько-то местных жителей. Но мы и сами сражались с обитателями Дульциса. Они обернулись против нас, как только явились ксеносы. Это был сущий хаос.
Асторат склонился к лицу Ареса и глубоко вдохнул ледяной воздух. Он прикрыл глаза.
— Покажи нам того, которого вы убили.
— Брат Гэвин. Он в следующем зале.
Они оставили капитана и перешли в другую, точно такую же комнату. На гранитном блоке лежало другое тело, отличающееся размерами и броней.
Асторат остановился в дверях на секунду, показавшуюся вечностью, глядя на тело. Он изучал мертвеца с бесстрастным лицом. Ламорак незаметно следил за верховным капелланом, пытаясь понять, какие мысли тревожат этот благородный и ужасный ум.
— Примарис… — проговорил Асторат. — Итак, это случилось, как и я предвидел.
Лицо воина по-прежнему было красным, исказившимся из-за притока крови. Белки его глаз налились алым. Острые зубы торчали из-за растянутых в оскале губ. Он был чудовищем в броне Империума. Уже мертвым. Его разбитый нагрудник обнажил превратившиеся в месиво внутренние органы.
Артемос начал сканирование второго тела.
— Вы не собрали его геносемя. Почему?
— Я не был уверен, что это безопасно, — ответил Ламорак. — Красные Крылья были почти уничтожены при Баале. Сейчас мы большей частью состоим из примарисов. Мы, принадлежащие к Дару Коула, не получали никаких наставлений от тех, кто владеет сокровенным знанием о Ярости. Даже мне, невзирая на должность, известно очень мало. Как понять, не передастся ли безумие новым кандидатам, благословленным геносеменем брата Гэвина?
Сержант Доломен отрывисто рассмеялся:
— О, через геносемя оно отлично передается, брат!
— Помолчи, Доломен! — холодно одернул его Асторат. — Это первый раз, когда вы наблюдали действие проклятия?
— Да. Я не знаю, как относиться к этому.
— Я видел его у примарисов раньше, — сказал вдруг сержант, сопровождавший Ламорака. Он шагнул вперед, обходя сангвинарного жреца.
— Кто говорит с владыкой Искупителем? — спросил Доломен.
— Сержант Бедевор, Третье отделение, Девятая рота, — ответил сержант.
— Поясни владыке Асторату, что ты имел в виду! — велел Доломен.
Взвыли силовые инструменты. Артемос отвинтил болты на нагруднике Гэвина. Часть брони отсоединилась с неприятным чавкнувшим звуком, потянув за собой кровавые нити.
— Я видел это однажды. В крестовом походе, еще до Баала, — сказал Бедевор. — Мы не знали, что это такое. Сочли какой-то вражеской уловкой. Трое братьев из нашей генетической линии обезумели и рвались убить Архипредателя.
— Трое от Крови, — поправил Доломен.
— Почему вы не доложили об этом? — спросил Артемос.
— Я доложил. Но никто не знал, что с этим делать. — Бедевор углубился в комнату. — Мы сражались с демонами, колдунами, с врагами, чьей природы я не мог понять. То, что случилось с теми тремя братьями, меркнет в сравнении с некоторыми другими вещами, которые я видел, с существами, которых я убивал. Они… — Сержант мучительно пытался подобрать слова. — Это знание об изъяне, которое вы дали нам, прежде было тайной, скрытой от нас, разделяющих ваше наследие.