Гигантский угорь взметнулся вверх с ужасным воплем. Идрин заметил некое движение в его боку, а потом Асторат вырвался из желудка твари, покрытый слизью и кровью. Бедевор бросился ему на помощь, врубаясь цепным мечом в бок угря и расширяя рану. Но чудовище все еще не желало умирать. Его метания ослабевали, но у него оставались силы, чтобы прикончить их всех.
— Давай, Доломен! — услышал Идрин крик Искупителя.
Сержант-ветеран вынырнул из центрального трюма, сжимая в кулаке топор Астората. Он швырнул оружие в сторону верховного капеллана. Пусть это был неуклюжий бросок под неудачным углом, его сила оказалась столь велика, что топор полетел точно куда следует. Асторат поймал его обеими руками, клинок снова вспыхнул молниями, и Искупитель обрушил его, попав под челюсть угря и распахнув его глотку на добрые пять метров.
Угорь содрогнулся и ударил хвостом. Верховный капеллан рубил снова и снова, пока вся шея твари не превратилась в сплошные разрезы и не обнажился блестящий позвоночник.
Асторат, не дрогнув, ступал через водопад крови, льющийся из ран. Он поднял топор в последний раз, перехватив у самого конца рукояти, а затем замахнулся как можно шире и швырнул топор, четко перерубив хребет в четырех метрах над своей головой.
Гигантский угорь рухнул на палубу, продолжая щелкать челюстями, пока его жизнь утекала прочь.
— Ну что, теперь мы уходим? — спросил Идрин.
Асторат, хромая, вылез из тела своего врага, давя ногами меньших угрей и держа топор поперек тела. Крылья его прыжкового были разбиты, броня расколота, но все же он, покрытый от гребня шлема до подошв водянистой кровью угря и увешанный скользкими кишками, выглядел еще более пугающим, чем раньше.
— Уходим, — подтвердил он.
Доломен полностью выбрался из трюма. Бедевор прикрывал его, пока они отступали. Космодесантники по очереди спрыгнули в патрульную лодку, стряхнув угрей с бортов силой столкновения. Оставшихся тварей они убили с нечеловеческой эффективностью.
Вся стая угрей, обезумев от обилия пищи, набросилась на своего бывшего монарха. Одни выпрыгивали из воды, вцепляясь в огромный труп, распростертый на затопленной барже. Другие дрались между собой в море, пытаясь добраться до плоти. Те, что остались на палубе, двигались подобно живой волне, заплывая в раны гигантского угря, чтобы пожрать его изнутри.
— Прыгай, смертный! — крикнул Доломен.
Лодка была далеко внизу. Впрочем, лучше упасть, чем стать кормом для угрей.
— Вернулся, называется, ради спокойной жизни… — пробормотал Идрин и прыгнул.
Доломен поймал его. Космодесантника это развеселило, но у смертного вызвало необъяснимое раздражение.
— Поехали! — крикнул Бедевор.
Селлев завела мотор. Они отплыли от баржи, и море окрасилось красным под лопастями винта, который рассекал кишащих в воде угрей.
Когда Доломен опустил Идрина, тот почувствовал себя еще глупее.
— Спасибо… — проворчал он. — Мог бы меня и не ловить.
Сержант-ветеран пожал плечами:
— Ты мог разбиться. Или поскользнуться на одной из этих гнусных тварей. — Он отпихнул ногой мертвого угря.
Асгорат неловко сел, пока Бедевор отвинчивал части его брони. Затопленная баржа и стая угрей постепенно исчезли за кормой. По-прежнему шел дождь, смывая кровь с палубы. Доломен нагнулся, подобрал мертвого угря толщиной со свою руку и хотел было швырнуть за борт, но остановился:
— Так, говоришь, эти твари съедобны?
Идрин повесил винтовку на плечо.
— Более того, они довольно вкусные, по правде сказать.
Доломен хмыкнул. Через динамики вокса это прозвучало похоже на глохнущий мотор.
— Значит, сегодня мы отобедаем на славу!
Сержант-ветеран отправился собирать угрей. Идрин ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся, чтобы обнаружить смотрящего на него Астората в наполовину уже снятой броне.
Мужчина отвернулся: вынести взгляд Искупителя было тяжело.
С недобрым предчувствием он уставился на затопленную баржу, понимая, что видел там нечто, чего не должен был видеть.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ДАРУЮЩИЙ МИЛОСЕРДИЕ
Пока они удалялись от баржи, Бедевор и Доломен помогли Асторату снять остальные части брони, и выводы о ее состоянии были неутешительны.
— Она не годится для боя, господин мой, — сказал сержант-ветеран. Он разложил броню на палубе и критически осматривал ее части, сообщая владыке о повреждениях, приведших к этому печальному заключению. — Это нельзя починить здесь. Даже технодесантник не справился бы в таких условиях. Ее нужно вернуть в кузницу.