Ник Никсон
Астра
Эмпа́тия («страсть», «страдание») — осознанное сопереживание эмоциональному состоянию другого человека
В детстве на уроках эмпатии Астра не плакала. Когда в обучающем фильме погибали Ромео и Джульетта, одноклассницы ревели навзрыд, а Астра только неуклюже пыталась выдавить сухую слезу.
Мама говорила, что Астра особенная и видит глубже, чем остальные.
«Твой внутренний мир скован и раскроется постепенно. Нужно время».
Дома Астра до дыр засматривала обучающие фильмы, пытаясь проникнуться чувствами героев. А потом снова урок, опять сухие щеки и упрямое безразличие к чужой беде.
Грузовик подпрыгивал на ямах. Время от времени конвоир открывал смотровое окно, чтобы проверить Астру. В его взгляде читались страх и презрение. Астра — чуждая. В школе охранника учили, что чуждые виновны в глобальной войне и в эпидемии новой чумы. Не способные к эмпатии, они живут за стеной, подобно доисторическим зверям. А зверям, как говорили Отцы, не место в человеческой цивилизации.
Со временем Астра приучила организм плакать. Запомнила слова поддержки, поставила жалобный голос. В университете она даже выдвигалась в председатели союза эмпатов.
По радио заговорил президент Вульф.
— Уважаемые граждане. В этот день я призываю вас взять за руку ближнего и оглядеться. Мы живем и здравствуем в мире только потому, что наши Отцы победили в войне против чуждых. Против этой гнусной ошибки эволюции. И, чтобы защитить будущие поколения, Отцы построили великую стену и дали нам наказ. В связи со случившимся позвольте еще раз зачитать его.
Клятву Отцов в обязательном порядке заучивал каждый школьник, студент и гражданин.
— Мы — потомки первых людей, представители рода Хомо Сапиенс заявляем о нерушимой вере в основополагающие ценности Отцов. Мы обязуемся сопереживать ближнему, как себе. Сострадать чужой беде и радоваться чужому счастью как своему. Каждый мне брат, сестра, отец и мать. Мы несем наши ценности через века и обещаем защищать их от любого врага. А если потребуется — умереть.
В обществе юных эмпатов вместе с другими девчонками и мальчишками Астра посещала тяжелобольных новой чумой. Держала родственников за руку, плакала с ними на похоронах. Учительница тогда говорила:
«Плачьте по несчастному как по своему папе. И когда умрет ваш папа, все общество будет плакать вместе с вами».
Президент продолжал говорить после продолжительных аплодисментов:
— Несмотря на наше желание жить в мире и согласии, чуждые продолжают попытки покуситься на цивилизацию людей. Они не могут свыкнуться с позорным поражением, поэтому предпринимают, свойственные их натуре, гнусные вылазки. И одна из них потрясла своим цинизмом всех нас. Под маской известного биолога Астры Бергер, человека которому общество подарило любовь, дом, образование, долгие годы скрывалась чуждая. Ее мать, изнасилованная чуждым, скрыла свою незаконную беременность. Вместе с мужем, профессором Андре Бергер, они пошли на еще более подлое преступление — взрастить чуждую, как человека. Все мы знаем к чему приводят эти попытки. Нельзя воспитать мораль и сострадание у того, кто не способен к ним от рождения. И поэтому никакого сострадания Астре Бергер. Никакого сострадания чуждой!
Взрывные аплодисменты.
Грузовик остановился. Открылась задняя дверь. Затем дверь изолированной камеры, дополнительно защищающая конвойных от Астры.
— На выход, — скомандовал конвойный, одетый в защитный костюм с противогазом.
Снаружи палило солнце. Грузовик стоял посреди высохшего водоема. Должно быть, в прошлом небольшого озера, выжженного жарой.
Конвойный не опустил лестницу, и Астре пришлось прыгать на сухую, избитую трещинами, землю.
Астра представляла стену огромным каменным сооружением, наподобие тех, что в древности строили люди для защиты от набегов кочевников. В реальности это была с виду хлипкая конструкция из твердого пластика высотой в несколько метров с растянутой поверху колючей проволокой. У ворот, открывавшихся всегда в одну сторону, ютился пограничный пост.
Астра увидела еще один грузовик, затормозивший в нескольких десятках метров. Оттуда вышли конвойные и гражданские. Астра прищурилась, чтобы рассмотреть лица. Люди и объекты вдали расплывались. Во время ареста полицейский тяжелой пощечиной сломал ей очки.
— Тебе разрешено попрощаться с ними, — сказал конвойный. — В виде исключения.
Астра услышала крик матери. Увидела, как женщина похожая на нее рванулась вперед. Ее остановили конвойные, выстроившись стеной. Среди гражданских Астра также узнала отца и мужа Джерома. Они тоже звали ее, махали руками.