Не пройдет и полугода, как публичная позиция правых эсеров качнется в другую сторону, как у ваньки-встаньки. Потеряв зимой 1917/1918 года власть, партия будет призывать к свободным ценам на хлеб, вольной торговле и осуждать реквизиции.
Между тем 14 июня казаки провели вторую сессию Войскового круга. Он явно оппонировал эсеровскому съезду крестьян. Войсковой круг подчеркнул, что получил свою землю «не от русского народа или русского правительства», а завоевал ее сам. В этом, безусловно, содержалась определенная истина, хотя и большинство крестьян в Астраханской губернии были свободными, а не крепостными, и землю занимали сами. Интересы зажиточной части казачества вступили в противоречие и с интересами городских работников. Круг был очень недоволен тем, что в местах проживания казаков кто-то получает равные с ними права. Примером тому стал эпизод с ликвидацией станичного правления станицы Атаманской и созданием единого исполкома Форпоста (ранее рабочий Форпост, где доля казаков не превышала половины, управлялся станичным правлением)[168].
Еще 24 июля Войсковое правление, недовольное позицией Советов по земельному вопросу, решило отозвать казачьих представителей из Совета рабочих и солдатских депутатов. В Совете в это время было два казака – Зверев и Забурунов, которые выходить оттуда не собирались.
Зверев и Забурунов были настроены просоциалистически. Они заявили, что «вся эта история с отзывом состряпана под сурдинку бюрократическим элементом, засевшим под крышей Войскового правления, и история с отзывом не пройдет даром тем, кто ее состряпал». «Постановление об отозвании не только держалось Правлением в секрете, и простое казачество не только не участвовало в том совещании, но ничего и не знало об этом постановлении», – указали смелые казаки, потребовав проведения общего схода[169].
4 августа во дворе Белых казарм за Красным мостом прошел казачий сход, длившийся целых четыре часа. Его участники рассказывали, что требования работников о росте зарплаты представляют неимоверную наглость, и поддержали позицию Бирюкова о выводе представителей казаков из Совета[170]. Очевидно, что на мероприятии собрались представители богатой части казацкого сословия, поскольку 90 % казаков наемных работников не имели вообще, а некоторые и сами были вынуждены батрачить, то есть у рядовых казаков борьба рабочих Астрахани за лучшие условия жизни вряд ли могла вызвать порицание.
Но митинг казаков, возмущенных тем, что работающие на них люди хотят жить лучше, померк перед массовыми выступлениями на почве продовольственного кризиса. Первыми ввиду уменьшения хлебных пайков и нехватки кормов для скота забастовали ломовые и легковые извозчики. Практически сразу к ним присоединились портовые грузчики, конопатчики и деревообработчики. Бастующие транспортники силой заблокировали движение городского трамвая. В скверах и на улицах образовались митинги, причем толпы были крайне возбуждены, отмечались попытки к разгрому лавок на базаре. Толпа порывалась к захвату помещений губернской продовольственной управы с целью расправы над членами управы, причем был избит член Совета солдатских и рабочих депутатов Поляков, пытавшийся уговорить толпу разойтись.
Самым главным, впрочем, было даже не это. Власти оказались не способны справиться с ситуацией, и 8 августа губернский комиссар в целях восстановления порядка передал всю полноту власти Совету военной секции Совета солдатских и рабочих депутатов[171]!
У Кремля собрался большой стихийный митинг. «С разъяснениями продовольственного вопроса выступил оратор, убеждавший массу быть спокойнее и не обвинять Продовольственный комитет, который делает все возможное.
Масса единодушно награждает оратора криками «долой!», «буржуй!» и руганью. Оратор, не смущаясь и не пасуя перед толпой, продолжает успокаивать и говорить свое»[172]. Этим оратором был лидер Совета рабочих и солдатских депутатов Константин Бакрадзе. Когда его узнали, возмущение собравшихся стихло. Советы пользовались уважением и доверием. Бакрадзе подкреплял слова делами и ввел военное патрулирование города. Первой была разблокирована работа трамвая. Через сутки выступления стали стихать.
Вскоре волнения сохранились только на Форпосте, где власти прибегли к арбитражу и работники добились некоторого повышения зарплаты.
23 августа забастовали рабочие кожевенных предприятий, требуя повышения зарплаты на 30–40 %, а 8 сентября – фармацевты[173].