У Кристинина появилась смутная надежда.
Он мысленно представил себе ориентировку с приметами Фогеля, которую должен был слышать на разводе Денисов: «На вид 33-34 года, плотного телосложения, лицо круглое...»
Теперь это лицо было рядом. Мясистое, с уплотнениями на бровях и маленькими прижатыми ушами, оно напоминало виденную им в магазине игрушек резиновую маску, в которую сзади вставлялись пальцы, отчего маска приобретала множество различных выражений - от самых невинных до фантастически-уродливых.
Маленьким острым язычком Фогель поминутно трогал чуть отвисшую нижнюю губу.
Оставалось ждать. Под насмешливым взглядом Фогеля Кристинин не спеша стал закусывать. Он знал, что всякой физической схватке, если только тебя не застали врасплох, предшествует короткая или длинная война нервов, победа в которой и определяет успех всего последующего.
Фогель, казалось, тоже ждал помощи со стороны. Эта помощь могла прийти с минуты на минуту, и Фогель заметно тревожился, беспокойно переступая под столом ногами в старых домашних шлепанцах жениха. Полуботинки он, как и большинство гостей, оставил в передней, чтобы поберечь ковер. Только поэтому не мог он теперь рвануться из-за стола, попытаться сбить с ног высокого, на вид не отличающегося особой физической силой капитана и броситься в коридор, на черную лестницу. На всякий случай Фогель взял со стола нож, попробовал щербатым пальцем его остроту и понятным одному Кристинину жестом положил рядом с тарелкой с правой стороны.
Как только поступило предложение снова выпить за родителей жениха и невесты, все стопки и бокалы потянулись к Кристинину: всем хотелось чокнуться с интеллигентным трезвым человеком, смотревшим вокруг добрыми внимательными глазами. Под надзором жениха и гостей Кристинин выпил небольшой стаканчик разведенного спирта и запил лимонадом. Фогель не пил совсем. Денисов чокнулся большим бокалом вина, но выпил, как заметил Кристинин, из другого бокала лимонада или кваса. Маленькой, приятной Анны Ивановны, его партнерши по танцу, рядом с ним уже не было, а сидела совсем юная девочка - младшая сестра невесты. Кристинин на всякий случай поискал глазами огромную брошь и длинные серьги - после танца с Денисовым они в комнате не появлялись.
Вспышки веселья за столом становились все короче и реже. Невеста тоже куда-то вышла. Гости явно скучали.
- Анатолий! - Фогель бесцеремонно подозвал жениха пальцем, посадил рядом и тихо заговорил. После первых же слов Фогеля жених попытался вскочить со стула, но Фогель придержал его до поры, положив руку ему на плечо.
Кристинину теперь уже вовсе было трудно хранить на лице то выражение меланхолического удовлетворения, которое свойственно людям, попавшим по обязанности на чужое торжество.
Наконец жених встал и, ни на кого не глядя, пошатываясь и задевая на ходу гостей, принес в комнату ботинки. Фогель сразу же под столом стал их надевать. Потом, так же пошатываясь, жених подошел к Кристинину и остановился перед ним, зажав в руке стакан с пивом.
- Значит, вы будто бы на нашем заводе работаете? Почему же я вас никогда не видел? Я думал, вы с Асиной работы, но и она вас не знает.
«Вот оно! - подумал Кристинин. - Началось!»
Фогель последними судорожными стежками дошнуровывал полуботинки.
Внезапно в комнате появилось еще двое гостей, их ввела маленькая Анна Ивановна.
Высокий, почти под потолок, здоровяк с жидкими рыжеватыми волосами и гладким лоснящимся лицом смущенно улыбался, как будто стыдясь своего огромного роста и тяжелых жилистых кулаков, высовывающихся из-под рукавов куцего, не по росту, пиджака. Его спутница была маленькой и худой, с каким-то дефектом на лице, она все время старалась повернуться к гостям в профиль.
Появление нового человека внесло изменение в сложившуюся за столом расстановку сил. Кристинин и Фогель обменялись против воли быстрыми взглядами. Один Денисов был невозмутим по-прежнему.
- Извиняйте! - улыбаясь всем гостям сразу, повторял новый гость с приятным украинским акцентом. - Вот как вышло! Такси пришлось брать! Вот! - У него получалось «уот».
Здоровяк так же, как в свое время Кристинин, двинулся вдоль стола, знакомясь с гостями. Со стеснительным лицом он дольше, чем требовалось, извинялся перед каждым за опоздание и переходил к следующему. Кристинин не сводил с него глаз... Казалось, что он уже видел где-то это смущающееся лицо, маленькие пшеничные усики. Вот новый гость протянул руку Фогелю...
В ту же секунду Кристинин увидел, как острый язычок Фогеля словно прилип к губе и все лицо его внезапно изменилось, будто невидимые пальцы, вставленные в игрушечную резиновую маску, сжались: мясистый лоб и жирный подбородок внезапно подались навстречу друг другу, а переносье сузилось и ушло назад.
- Почему так горчит вино? - поднялся над столом Денисов.
Его соседи по столу оживились.
- Одну минутку! Человеку плохо! Уот! - сказал здоровяк и, перехватив Фогеля другой рукой под локоть, стал выводить из-за стола. Выражение лица у Фогеля и впрямь было страдальческое.
Он даже не мог ничего сказать. Кисть его руки застыла в неестественном, странном положении, подвернутая могучей ладонью атлета.
«Помощник дежурного с вокзала, - вспомнил наконец Кристинин. - Старший лейтенант».
Денисов выскользнул в дверь вслед за ними, а к Кристинину подошла Анна Ивановна. Ее длинные серьги раскачивались в ушах, как маятник. По сияющему лицу Кристинин понял, что это она по просьбе Денисова вызвала милицию. Капитан поднялся навстречу.
Анна Ивановна быстро заговорила:
- Вы только, ради бога, не подумайте о нас ничего плохого! Борис этот приехал в командировку, живет здесь в восемнадцатой квартире... Ну и зашел с подарком! Ведь не выгонишь! А Анатолий наш сантехником работает... Хороший парень, мухи не обидит! Выпил сегодня лишнего. Ну, ведь свадьба?
- Далеко пришлось бегать? - спросил Кристинин. - У вас и так хлопот со свадьбой, а тут еще мы!
- До почты. У нас в переулке всегда с автоматом что-нибудь... Ничего, будет что вспомнить!
- Спасибо вам большое. А у кого этот Борис остановился, не знаете?
- Вот кем бы еще вам надо заняться! Молодой парень, косая сажень в плечах, до двадцати лет на шее у матери сидит... Сегодня с другом весь вечер где-то лазил, сейчас пьяные лежат... И про Бориса своего забыли!
В комнате показался Денисов. Он был в пальто.
- Хорошо получилось, товарищ капитан! Я как только эти дары увидел и на вас посмотрел, все понял! - Денисов показал головой на куклу, лежавшую среди других подарков. - Вот она, думаю, «Шагающая Маша»! А под ней не та ли розовая блузка с мережкой, которая была в чемодане потерпевшей, - сорок восьмой размер, рукав вшивной, снизу приталена?! Остальное уж мне Аня подсказала, насчет восемнадцатой квартиры... Они еще ничего не успели промотать, только на «подарок» дали, чтобы не с пустыми руками идти...
Денисов радовался, как мальчишка.
- ...Этот, видать, у них за главного был! Сам воровать не ходил!
- Это был Фогель, - сказал Кристинин, когда они, простившись с хозяевами, шли по коридору.
Денисов удивленно посмотрел на него и замолчал.
У восемнадцатой квартиры Кристинин увидел финскую кепочку инспектора Блохина. Хриплым голосом он давал указания незнакомому младшему лейтенанту.
В доме уже начинали просыпаться, за дверями слышались негромкие разговоры. Где-то совсем близко, за окном, прогрохотал в темноте первый трамвай, заскрипела под ногами старая деревянная лестница.
- Денисов, - крикнул, перегнувшись через перила, капитан Блохин, - немного отдохнешь и зайди в отдел, напиши рапорт.
Когда Кристинин с Денисовым вернулись в пассажирский зал, людей там было уже меньше, и сам зал без электрического освещения выглядел другим - полупустым, сумеречным, тихим. Пассажиров, прибывших на вокзал с утра, можно было легко узнать по свежему румянцу, нерастраченной энергии, с которой они устремлялись к только что открывшимся суточным кассам.