Илья нахмурился.
- ...На Казанском вокзале, в автокамере, Илья Александрович, - человек не первой молодости, Капитан словно играл роль недалекого школяра, грубо добивающегося похвалы учителя, - один в гражданском подходит к другому и спрашивает: «Ты до двадцати трех, Дощечкин?» Тот отвечает: «Да». - «Смотри, - говорит, - Дощечкин, в оба, не упусти преступника...» Потом о чем-то еще поговорили, я не расслышал.
- Мало ли о ком шла речь! Он же сказал - преступника...
- Дай Бог бы не про нас. - Он снова пошарил по карманам, достал баночку с паштетом. - Гусиный! Вы как-то сказали, что любите. Пожалуйста.
1 января, 12 часов 40 минут
Пользуясь своим правом «блуждающего форварда», Денисов перешел в центральный зал, где у него было заветное место - у телеграфа. Отсюда был хорошо виден эскалатор, соединявший зал с автоматической камерой хранения, и здесь Денисову никто не мешал. Стеклянные стены окружали телеграф с обеих сторон, а впереди высилась стена с антресолями, словно борт огромного, многопалубного судна, пришвартовавшегося к дебаркадеру. Люди, бродившие по залу, могли легко сойти за пассажиров с корабля, мраморные плиты под ногами напоминали пирс.
Денисов внимательно смотрел вокруг, пока не почувствовал, что сам неожиданно стал объектом чьего-то пристального внимания. Вначале ему показалось, что он ошибается. Но нет, за ним определенно наблюдали. Денисов даже мог примерно указать откуда - со скамей, стоявших метрах в пятнадцати справа.
Сделав это открытие, Денисов чуть переместился в сторону, чтобы скамьи оказались перед ним. Теперь он мог незаметно оглядеть каждого, чтобы разобраться, кто за ним следит и с какой целью: скучающий пассажир, которому просто нечего делать, или лицо заинтересованное.
Под потолком плавали разноцветные шары. Их ловили с помощью других шаров - на длинных нитках, вымазанных почтовым клеем. Забава эта повторялась каждый день...
Денисов поднял голову к потолку и сразу быстро провел взглядом по скамьям. Никто не встретился с ним глазами. Это насторожило: наблюдавший принял меры предосторожности - выбрал второй объект и перевел взгляд, когда инспектор посмотрел в его сторону.
Денисов снова огляделся. Вторым объектом могли быть и шары, и электрическое табло, и голуби, перелетавшие с карниза на карниз, и другие пассажиры... Подозрение вызвал человек, рассматривавший светильник над входом в ресторан, - два точно таких же висели ближе и удобнее для обзора.
Денисов подождал. Когда неизвестный с тем же вниманием стал изучать геральдического петушка, ничем не отличавшегося от своих собратьев на другой стене, он уже точно знал: им интересуется этот не примечательный ничем человек, сидящий в первом ряду с краю.
«Сейчас проверим...» - Денисов поправил куртку и, словно кого-то увидев, резко повернул за угол телеграфа.
Они встретились нос к носу. Незнакомец оказался строен, на вид лет двадцати семи - двадцати девяти, с аккуратно подстриженными висками. Он носил форменное серое кашне и туфли знакомого покроя.
- Московская транспортная милиция! - Денисов дотронулся до верхнего кармана, где лежало удостоверение. - Денисов, инспектор розыска.
Незнакомец вздрогнул от неожиданности.
- К вам в помощь, - Денисов увидел у него в руках размноженную на ротаторе ориентировку о кражах. Сверху было размашисто написано: «РУО» - регистрационно-учетное отделение - «ст. лейтенанту», фамилия выведена неразборчиво.
- Я ведь не в полупальто, товарищ старший лейтенант, и меховой кепки на мне тоже нет!
- Вы стояли в таком месте... - Ему нельзя было отказать в наблюдательности. - Пока все тихо. Не перед бурей ли затишье?
- Кто знает?!
- Почерк, я слышал, по всем кражам один и тот же.
Денисов поморщился: «затишье перед бурей» и «почерк преступника» - люди, раскрывавшие преступления, не разговаривали таким языком. Он еще немного подождал, но старший лейтенант, видимо, исчерпал запас профессионализмов.
- Давайте не наступать друг другу на пятки, - предложил он перед тем, как разойтись.
Денисов не возражал:
- Собственно, в зале я случайно.
Спор получил неожиданное разрешение сверху.
- Товарищ Денисов, - объявило радио, - срочно зайдите к дежурному по милиции. Повторяю...
* * *
В отделе милиции Денисова ждал Сабодаш. Антон протянул для пожатия обе руки, как на ринге.
- Зачем вызвал? - После такого рукопожатия хотелось прикрыть нижнюю челюсть.
- Ячейка литовцев была пуста уже в начале десятого вечера. Я разговаривал с пассажиром, который ее потом занял.
Значит, одновременно с кражей баккара, подумал Денисов, преступник очистил еще две ячейки.
Антон помолчал, потом добавил без всякого перехода:
- Блохин допрашивает Орлова, грузчик берет все на себя...
1 января, 10 часов 35 минут
Крохотный замочек долго не хотел открываться - Илья с трудом подыскал ключ. На дне чемодана оказались паспорт и несколько аккредитивов. Пока он возился с вещами, подошел Капитан. Обычно он только наблюдал со стороны - принимал меры на случай опасности.
- На предъявителя. - Илья сунул ему в руки бумаги.
Ничего другого брать не имело смысла.
- Сегодня много милиции в штатском, - сказал Капитан, пряча аккредитивы, - утверждать не могу, но чувствую спиной. Лучше уйти.
Спина опытного жулика словно аккумулировала тревожные сигналы.
Илья не спешил закрывать ячейку.
- Не надо паниковать. Владелец аккредитивов сначала подойдет к своей ячейке, попытается открыть, потом позовет дежурного. Мы десять раз успеем уйти...
- Ваше слово для меня закон, но все же...
- Секция, у которой мы стоим, навела меня когда-то на способ угадывания шифров. Какое совпадение! Я учился тогда на первом курсе, ночевал в общежитии, вещи держал на вокзале. Удобно: общежитие далеко, вокзал - в центре. В день, бывало, по нескольку раз приедешь - то учебник взять, то деньги, то рубашку сменить. Вот и ломаешь голову, как этот ящик перехитрить, чтобы без монет закрылся! - Илья похлопал ладонью по дверце. - Надо бы отметить ее серебряной табличкой. Как думаешь, разрешат?
- Безусловно. А теперь пора: надо быстрее получить по аккредитивам.
- Ерунда! Потерпевший может появиться через неделю, когда нас не будет в Москве!
- Решим этот вопрос в другом месте. - Капитан не мог скрыть беспокойства. - Закрывайте лавочку! Вон их сколько кругом!
- Мы стоим у своей ячейки! Что нам бояться?
- Механик идет.
- Знаете, мне вдруг захотелось апельсинов. Они лежат где-то поблизости. Не желаете?
- Что с вами?
- Сейчас почти в каждой ячейке апельсины. Видели ларьки у вокзала? С самого утра торгуют.
- Ставлю ящик апельсинов, если вы закроете сейчас ячейку.
На Илью, обычно осторожного, словно что-то нашло.
- Я открою всего две ячейки - вот эту и ту. Если в них нет, мы сейчас же уходим.
- Черт! - Отступать было поздно.
- Товарищи, - подходя, строго сказал Горелов, - положили вещи - идите! Не создавайте тесноты для других пассажиров.
- Не все еще взяли, отец. - Илья бесстрашно сделал несколько шагов вдоль секции. - Где у нас апельсины? Дайте вспомнить! Кажется, здесь...
- Номер надо записывать! - заворчал механик. - Едут, едут, а набрать шифр ни один правильно не умеет!
- Шифр я помню: тысяча... Сказать?
- Мне ваш шифр неинтересен! При себе держите, - разговаривая с пассажирами побойчее, вроде Ильи, Горелов сдерживался. - Берите апельсины и идите... - Он не хотел уходить посрамленным, а мало-мальски достойный предлог для отступления не находился.
Илье пришлось подбирать шифр в его присутствии. Капитана подмывало бросить все и пойти к выходу.
Он успел бы проскочить к эскалатору раньше, чем механик поднял крик. Илья держался, как хитрый мышонок, который задумал поиграть с грозной, но весьма недалекой кошкой. С секунды на секунду Капитан ждал, что кошка вот-вот бросится на мышонка и сцапает его. А заодно и самого Капитана.
Щелк! щелк! - стучал шифратор.