Меня это заинтересовало.
— Что ты имеешь в виду под обстоятельствами времени? — осведомился я.
— Небольшая загвоздка вышла, и, честно говоря, я сам виноват; поспешил, необдуманно поступил: Наташа приходила сюда, в кинотеатр, совсем недавно, и в это же самое время, как выяснилось, она была дома. Здесь, в кабинете, она почему-то ожидала встретить тебя и выглядела, мягко говоря, в растерянном ужасе, если не сказать безумно, и эти обстоятельства уже известны твоей маме.
— Спасибо, Юра, я постараюсь со всем этим разобраться. Конечно же, тебе было бы лучше не выставлять Наташу перед мамой…
— Извини, но я сам испугался и потому поспешил.
Теперь снова на некоторое время мы замолчали…
— Кое-что я у тебя хотел уточнить, Сережа, — сказал Божив. Я отзывчиво посмотрел другу в глаза. — Скажи, Созерцатель… кто это?
— В двух словах будет сложно объяснить даже то, что мне известно о нем, поверь, не все пока доступно и мне, но прежде… откуда ты об этом узнал?
— Магистр сказал, что по разрешению Созерцателя было не допущено помешать Ивану тебе помочь.
— Так, еще одно то, о чем я не знал. Хорошо, с этим я тоже сам разберусь… — сказал я, немного подумал и повторил: — Созерцатель, — и я оживился, — это некое существо, насколько я понимаю, обладающее мощным источником Космического Сознания, ему подчинены все и все, но, в отличие от Бога, он является как личность… Пожалуй, больше сказать я пока не могу, разве что добавить последнее: Созерцатель ни на чьей стороне.
— Знаешь, Сережа, — резко вдруг поменял тему разговора Божив, — мне кажется, хорошо было бы, если бы ты навестил Наташу и постарался объясниться. Думаю, что я смогу тебе в этом помочь.
Это меня тоже мучило и озадачивало, и потому в несколько минут я и Юра оговорили вопрос и некоторые детали моего посещения Наташи.
Вскоре приблизилось самое главное, наступило время прощаться.
— Теперь, — сказал я, и в моем голосе прозвучали нотки итога, интонация окончания, — нам пора завершать, ты сейчас, Юра, снимешь телефонную трубку и вызовешь «скорую помощь», — Божив слушал меня внимательно, — объяснишь врачу, что с посетителем кинотеатра, то бишь со мной, случилась неприятность, подозрение на помешательство. Остальное беру я на себя, постараюсь оправдать предполагаемое директором кинотеатра.
— Ясно, — печально отозвался Божив.
ПОЖАР
Только что спеленутого в рубашку для буйных сумасшедших председателя кооператива утащили из кинотеатра на носилках в машину «скорой помощи»: огрызнулась захлопнутая дверца медицинского автомобиля, на секунду буксанув на месте от резкого газа, взвились колеса на своих осях и, перешептываясь с асфальтом, унесли в кузове здравоохранения очередную жертву на лечение.
Божив еще оставался стоять на ступеньках, прочно задумчивый с виду, а внутри его сосредоточенность суетилась, и ей трудно было остановиться, каждое мгновение все новые чувства Юрия Сергеевича отказывали ей в приеме. Молниеносное изменение произошло в болевых точках психики Божива, ущемленные случившимся, они наперебой напоминали о себе.
Солнце уже отвисало на небе за полдень, но его откровенная жара продолжалась, и жесткий свет его впивался в глаза…
Неожиданно из-за кинотеатра стремительно подрулил к Юрию Сергеевичу мотоцикл с коляской, в седле сидел Дубинин, он тут же умертвил мотор, отключив зажигание, и Божив не видел, как из-за того же угла, откуда только что объявился участковый милиционер, пришпоривая три колеса, выглядывала в пол-лица Марина Ивановна.
— Так, Юрий Сергеевич, что здесь происходит? — бойко заговорил Василий Васильевич, спрыгивая с подножки мотоцикла на асфальт. — От сообщников избавляемся или как? Что молчите?
— Извините, но вы еще не уступили мне место для ответа, определилися Божив.
— Кого забрали, почему?
— А я откуда знаю.
— Как же так, не знаете?
— Нет, не знаю.
— А разве этот толстячок, которого увезли, не ваш товарищ? Взбунтовался, хотел вас выдать?
— Ну вот, видите, вы сами все знаете…
— У меня служба такая: глаза и уши по всему поселку расставлены, и каждый шорох таких, как вы, Юрий Сергеевич, в особую тетрадку записан.
— Ну ладно, хватит театральных подмостков. Во-первых, толстячка в товарищах никогда не имел — для меня он случайный посетитель, а во-вторых, мне уже начинает надоедать ваша назойливая подозрительность, а в третьих, вам знакомо такое понятие, как «презумпция невиновности».