- О, нет! Никакой уголовщины. Просто его переведут в другое место, где он не сможет мешать мне.
- И ваш брат это может устроить?
- Именно.
Яков Платоныч с Петром Иванычем обменялись многозначительными взглядами.
- Пишите ваше письмо, - сказал Штольман после краткого раздумья.
Англичанин только кивнул, потом отошёл в сторону и набросал несколько строчек карандашом на листке из блокнота. Адрес он надписал на обороте.
Анна подумала, что этому человеку и впрямь совершенно некому довериться, раз он вынужден передавать письмо через случайно встреченных русских. Он совсем один. Таким же одиноким мог быть Яков, если бы она той зимой не успела его перехватить. Как это… грустно!
- Берегите себя! – вдруг сердечно пожелала она. – У вас всё получится. Вы победите своих врагов. Жаль, что мы об этом никогда не узнаем.
Сыщик, кажется, растаял от такой искренней заботы.
- Если всё закончится хорошо, то, возможно, вы прочтёте о моих приключениях в «Стрэнд мэгэзин».
- Вы пишете? – обрадовалась Анна.
- Я – нет. А вот мой друг грешен. Прощайте, господа!
***
Паломничий караван был длинный и растянулся на весь склон. По мере того, как Лех скрывался из виду, напряжение потихоньку отпускало. Пока англичане разберутся, куда они пропали, отыскать их следы станет совсем уже непросто.
Дорога шли низиной, вдоль русла высохшей реки. Кажется, где-то в верховьях эту реку перегородило обвалом, и теперь она протекала в другом месте. А русло превратилось в горную дорогу.
Пользуясь возможностью, Мироновы ехали рядом и тихо беседовали.
- Дядя, как же я рада тебя видеть! Ты так быстро пропал тогда. Мне тебя страшно не хватало!
- Извини, Аннет! Обстоятельства непреодолимой силы.
- Знаю я твои обстоятельства, - усмехнулась Анна. – От тёти Липы ты сбежал. А меня бросил ей на съедение.
Дядя поймал руку племянницы и поднёс её к губам:
- Ты сильная, я в тебя всегда верил!
- Ох, дядя! – она не смогла сдержать смех, представляя, как выглядит со стороны эта галантность «керемет бабая». – А кстати, откуда ты деньги взял, чтобы уехать в Европу?
Тут Петр Иванович ощутимо смутился и занервничал. Даже попытался отстать. Это было подозрительно.
- Дядя! – голос племянницы звучал требовательно. – Опять карты?
- Нет, нет и нет! – с чувством произнёс Миронов.
- А что же? – продолжала настаивать она. Свои похождения дядюшка мог скрыть от кого угодно, только не от неё.
- Я выиграл пари.
- О, Господи! Что же это было пари, что тебе на дорогу до самого Парижа хватило?
- Ну, против меня стоял почти весь город, - самодовольно улыбнулся дядя Пётр. – Но я доказал, что лучше знаю жизнь и людей.
- Очень интересно!
Она давно уже научилась различать, когда дядя впутывался во что-то такое, о чём не желал говорить даже ей. Сейчас вот был именно такой случай.
- Аннет, ну, это просто мужские забавы. Не уверен, что это тебе надо знать.
- А вот я почему-то уверена. Итак?
Пётр Иваныч покаянно вздохнул и сообщил:
- Я побился об заклад, что твой Штольман не попросит твоей руки до Покрова.
Анне вдруг небывало остро захотелось, чтобы у неё в руках было что-то тяжелое, чем в дядю можно было метнуть. До сих пор она такое редко испытывала.
- Вот маму я теперь понимаю, - пробормотала она. – Дядя, ты гнусный интриган! Как ты мог?!
- Аннет, об этом и так спорил весь город. Против меня, заметь, стояли такие персоны, как Степан Яковлев, Сила Фролов, сам полицмейстер Николай Васильевич Трегубов. А предложил пари Игнатов. Так что, ставки делались большие. Но я выиграл! Правда, мне пришлось разделить куш с Евграшиным. Он был тоже уверен в стойкости своего начальника.
- И Сергей Степаныч!- горько сказала Анна, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Оказывается, об их романе судачил весь город. А они-то ничего не замечали! – Ну, вот кому теперь можно верить?
- Коробейникову верь. Он отказался участвовать. Верный Санчо Панса!
- Милый Антон Андреич! Он один стоит всего этого вашего Затонска! Ну, и что ж ты не стал спорить дальше? – несколько задиристо сказала она.
- Я был уверен, что до Покрова ты не дашь ответ князю, а без этого наш герой не решится к тебе подойти. Но я совершенно не поручился бы, что он продержится до Рождества.
Ну, вот хоть смейся, хоть плачь!
- Ох, дядя! Теперь тебе остаётся только надеяться, что Яков об этом никогда не узнает. Кстати, он приближается к нам, - Анна поняла, что с трудом сдерживает улыбку.
Дядя довольно нервно оглянулся через плечо.
- Яков, Яков, цвет наш маков… Аннет, а давай сменим тему!
Он не видел её почти полдня. Нарочно ехал в арьергарде, чтобы иметь возможность наблюдать за ней хотя бы издали, но теперь уже явственно понимал, что этого ему мало.
В непосредственной близости от Леха Яков не хотел навлекать опасности на жену. Если по его душу всё же кого-то пошлют, лучше, чтобы рядом был Карим, и не было Анны. А Пётр Иванович о племяннице позаботится.
И вот – они уже несколько часов порознь. И Анна Викторовна, судя по всему, чувствует себя совсем неплохо – оживлённо беседует с дядей. А ему приходится выслушивать степные баллады Карима. Причём, поёт он сегодня что-то на редкость заунывное и безрадостное. С чего бы так?
- Якоп-мырза, - вдруг тревожно обратился к нему киргиз. – Поехали к Анна-апай. А то тут албасты ходит в горах.
- Албасты? – переспросил Яков Платонович, безнадёжно вздыхая про себя. Вот повезло же ему оказаться единственным материалистом в компании сплошных мистиков.
- Албасты! – подтвердил Карим убеждённо. – Высокий такой баба, голый сапсем, волосатый, титька до пупа. Кто увидит – беда-беда!
Да уж, такая картина мало кого порадует!
- А что Анна-апай может? – спросил Яков с улыбкой.
- Анна-апай – сильный бахсы, с духами говорит! Албасты её испугается.
Ну, что ж! Это был хоть какой-то повод. Яков Платонович с удовольствием пришпорил коня. Благо, дорога пока позволяла обходить едущих впереди.
Когда он поравнялся с Мироновыми, они вели оживлённый разговор – и о чём же? О мистике, разумеется!
- Аннет, не могу поверить! Вы повстречали человека, преуспевшего в создании астральных двойников, - и спокойно поехали дальше? Проехали мимо такой тайны!
Яков в глубине души сжался, опасаясь, что она сейчас поведает, что «старый муж, грозный муж» запретил ей исследовать эту тему. Но вместо этого Анна неожиданно серьёзно сказала:
- Знаешь, дядя, здесь я поняла одну вещь. Мне всё это не так уж интересно. Все эти оккультные тайны, особые состояния сознания, астральные двойники. Я вдруг подумала: а ведь ко мне никогда не являлись ни Пушкин, ни Коперник. Значит мой дар – он для другого.
- Для расследования преступлений? – саркастически заметил Пётр Иванович.
- Я думаю – да. Я вижу души убиенных, они приходят ко мне, когда нуждаются в справедливости. Когда-нибудь у нас будет своё сыскное агентство, и там мой дар снова будет нужен. А пока… не являются – да и бог с ними!
Миронов обернулся и с преувеличенным радушием приветствовал его:
- О, Яков Платоныч! А мы тут, знаете ли, беседуем об астральных двойниках.
Лицо Анны при его появлении озарилось такой откровенной радостью, что все тяжкие мысли словно враз ключевой водой смыло.
- Петр Иваныч, вы же знаете, что я во всё это не верю, - с улыбкой ответил Штольман.
- А зря, а зря! Имеются, между прочим, неопровержимые свидетельства. Вот, например, в царствование Павла Первого Россию посетил некий итальянец Пинетти. Так вот, этот Пинетти…
Штольман издал короткий стон и пришпорил коня. Решительно, ближайшие несколько месяцев скучными для него не будут. Интересно, как скоро он сойдёт с ума?